Желание джентльмена - Кэролайн Линден Страница 51

Заметив, что солнце скрылось за облаками, Ханна поднялась и отряхнула юбку от травы.

– Пора домой, Молли.

– А можно, я покажу Селии мой венок? – Молли радостно скакала и хлопала в ладоши.

– Да, но после – сразу в кровать.

Молли убежала: то ли ей не терпелось показаться Селии, то ли она слишком устала, чтобы спорить с матерью. Ханна подобрала сброшенные Молли туфли и чулки, выплеснула головастиков обратно в пруд и, не переставая размышлять, направилась к дому.

Может, ей уехать из Лондона пораньше? Теперь-то уж скандала бояться не стоит: они с герцогом постарались на совесть. После первого бала у Трокмортонов Ханна с Маркусом посетили еще шесть балов, несколько званых вечеров, пару обедов и даже бал-маскарад. Они старались держаться, как подобает счастливым супругам, и Ханна часто ловила на себе взгляд герцога: он разглядывал ее с любопытством, словно никак не мог решить, что она за птица. Ханна сразу же начинала гадать, что означает этот взгляд. Может, она сделала что-то не так, и он прикидывает, как она опозорит его в следующий раз? Или герцог вспоминает недавний поцелуй? Ханна очень хотела это знать, но вопрос, вертевшийся у нее на языке, к счастью, так и остался невысказанным. Собственно, Ханна не горела желанием услышать ответ.

Дорога до дома была долгой, и Ханна шла спеша, подставляя лицо пахнущему дождем ветру. Одной рукой она приподнимала юбку, в другой держала бутылку из-под головастиков.

Взойдя на террасу, Ханна обмерла: она чуть не столкнулась с мужчиной, который стоял к ней спиной. Прежде чей она успела шевельнуться, он обернулся.

– А, вот вы где! – негромко произнес герцог. – Харпер сказал, что вы пошли прогуляться…

– Да, так и есть. – Ханна бросила взгляд на юбку: не дай Бог, заляпала ее травой! – Точнее, я пошла с Молли.

Маркус покосился на бутылку, зажатую у нее в руке.

– Вы ходили на пруд?

Ханна почувствовала, что краснеет.

– Да. Ловили головастиков.

Герцог улыбнулся.

– Помню, в детстве Дэвид тоже ловил лягушек и сажал их в ботинки гувернеру.

Ханна невольно рассмеялась.

– Этому я ничуть не удивляюсь!

– Зато гувернер очень удивлялся, – хмыкнул Маркус. – Лягушки – это еще что, у себя в карманах бедняга находил зверей и пострашнее.

Ханна снова рассмеялась и украдкой заправила за ухо выбившийся локон. И почему она так счастлива оттого, что стоит рядом с герцогом и смеется?

– Не хотите ли теперь прогуляться по саду? – спросил герцог. – У меня к вам есть серьезный разговор.

Ханна замерла. Интересно, что ему нужно?

– Разумеется. – Она положила бутылку на ближайшую скамеечку и направилась вслед за герцогом по усыпанной гравием дорожке.

Сначала герцог просто шел рядом и молча поглядывал на Ханну. Сегодня она выглядела особенно прелестно: щеки ее раскраснелись, волосы взъерошены ветром. Непременно нужно будет попросить, чтобы Лоренс написал ее портрет: тогда у него хоть что-то останется на память.

– У вас в волосах цветы.

Ханна тряхнула головой.

– Верно, а я и забыла. – Она принялась выбирать из густых кудрей маленькие желтые лютики.

Маркус не сводил с Ханны очарованного взгляда. Забывшись, он протянул руку и потянул цветок. Стебелек запутался в волосах, и тогда он принялся исправлять свою оплошность. Их пальцы соприкоснулись.

Ханна вскинула глаза, и ее щеки зарделись еще ярче, а Маркус, глядя на нее сверху вниз, почувствовал, что попал в плен благодаря действительно какой-то неведомой силе.

– Вечно эти волосы ужасно путаются, – извиняющимся тоном произнесла Ханна, разрушив очарование. – Боюсь, что я управляюсь с прическами хуже, чем…

Она оглянулась и перешла на шепот:

– Вы хоть что-нибудь выяснили насчет Лили?

Маркус поморщился: он затем ее и разыскивал, чтобы узнать, не заметила ли она за Лили чего-либо странного, но при виде лютиков в волосах «герцогини» позабыл обо всем.

– Пока ровным счетом ничего, – с сожалением сказал он. – Быть может, вы…

Ханна вздохнула.

– Ничегошеньки. Всякий раз, когда я на нее смотрю, я об этом думаю, и все подозрения наверняка написаны у меня на лице. Боюсь, Лили догадывается, что мы ее видели.

– Что ж, пускай; это даже к лучшему. – Маркус прищурился. – От страха она может потерять самообладание и дать нам ключ к разгадке.

«Нам». Это вырвалось у него непроизвольно: герцог собирался сказать «мне» – ведь Ханна никак не была связана с его расследованием.

– Пожалуй. – Ханна задумалась. – Боюсь, теперь я не смогу звать ее по любому случаю. Уж лучше я сама причешусь, чем обращусь к Лили.

Она вытащила из волос застрявший стебелек. Маркус повертел в пальцах вынутый им лютик, потом бросил цветок на землю.

– Пожалуй, вам следует подыскать другую горничную, – решительно произнес он, пытаясь вернуть разговор в нужное русло. – Но я не хочу, чтобы Лили забеспокоилась раньше времени.

– Этого не случится. – Ханна покачала головой. – Молли ее любит. Я так и не смогла запретить ей гулять с Лили, однако Розалинда уже начала поиски няни.

Герцог удивленно посмотрел на нее:

– Долго же вы решались!

Ханна потупилась.

– Просто я не хочу нанимать служанку, которую вскоре придется рассчитать.

Ах, вот оно что… Меньше всего Маркусу хотелось вести разговоры на эту тему.

Они приблизились к границе ухоженного сада, за которой зеленела спускавшаяся к речке лужайка. Живая изгородь из розовых кустов, обрамлявшая сад, заметно разрослась. Во влажном воздухе ощущался аромат июньских роз.

Повинуясь внезапному порыву, Маркус сорвал розу, протянул Ханне, и она тут же подняла на него смущенный взгляд.

– Спасибо.

Темно-розовые лепестки напоминали ее губы. Интересно, столь же мягки лепестки на ощупь? Ханна протянула руку, но вместо того, чтобы вручить цветок, Маркус вставил его ей в волосы, и она наградила его застенчивой улыбкой.

– Лили редко покидает мои владения, но в ее отлучках вроде бы нет ничего необычного. Она встречается с молодым человеком, который служит подмастерьем у сапожника, а родных у нее нет. Лили уже несколько лет прислуживает нашей семье, ее мать тоже была служанкой. До недавних пор за этой девушкой никто не замечал ничего подозрительного.

Ханна озадаченно посмотрела на герцога.

– А может, она и не шпионка вовсе?

– Все может быть, – согласился Маркус, подумав при этом, что, возможно, он зря рассказал Ханне всю подноготную служанки. Он жалел Лили, но не знал, можно ли ей теперь доверять. Вот и Ханна тоже стала относиться к Лили с опаской. Всю последнюю неделю со служанки не спускали глаз, но безрезультатно. Ничего подозрительного обнаружить не удалось, к вящему разочарованию Маркуса. Она больше не бродила по дому в темноте и не делала ничего, чтобы хоть как-то отличалось от обычного поведения слуг.