Пламенный лед - Татьяна Минаева Страница 51

- Выйди, - не сводя взгляда с Меркуловой, процедил Макс, обращаясь к Миле.

Девушка не двинулась с места. Неуверенно посмотрела на соседку, пытаясь понять, что ей делать. Лиза, подумав несколько секунд, кивнула. Еще раз с сомнением взглянув на явно взбешенного чем-то Макса, Мила все-таки набросила поверх футболки кофту и ушла, напоследок сказав, что спустится вниз выпить сока.

Едва дождавшись, пока за ней захлопнется дверь, Самойлов запер номер на ключ. В два шага преодолел расстояние, разделяющее их с Лизой и, сжав ее руку в районе локтя, прошипел в лицо:

- Не хочешь мне ничего рассказать?

- А что я должна тебе рассказать?

Ее пугал лихорадочный блеск его глаз. Было видно, что Макс не просто зол, он в ярости. Конечно же, Лиза знала о победе брата, но если Самойлов и здесь решил винить ее… Она даже их с Алисой выступление не смотрела, равно, как и выступление Сережи. Только от Милы узнала, что брат с Вивианой заняли первое место, а Самойлов и Решетникова стали вторыми. И если Лиза и испытала чувство радости, то скорее не за Сергея, а за Вивиану, потому что партнерша брата ей очень нравилась.

- Разве нечего? – криво усмехнулся мужчина. – Подумай, Лолита.

- Во-первых, отпусти меня. – Лиза дернула руку, но он и не подумал разжать пальцы. Лиза сощурилась и сжала губы. – Я не твоя собственность, - выговорила она, глядя Максу в глаза. – И в твоих неудачах я не виновата.

- А вот тут ты ошибаешься. - Он сдавил ее руку так крепко, что Лиза болезненно поморщилась, и Макс почувствовал от этого какое-то нездоровое, садистское удовольствие. Усмехнулся, с трудом сдерживая желание сжать пальцы еще крепче. – Твой братец рассказал мне кое-что интересное. Не догадываешься, что именно?

- Понятия не имею, - сквозь зубы процедила девушка.

- Как ты там в Екатеринбурге мне сказала? – Тряхнул ее, будто куклу. – На крайний случай есть другие методы, так? Ну, так?! – рявкнул Лизе в лицо.

Лиза побелела. Глаза расширились, во рту пересохло в одно мгновение. Она больше не чувствовала ни пальцев Макса, стискивающих ее локоть, ни злости на то, что он позволяет себе такое поведение по отношению к ней. Она видела только его искаженное гневом лицо, слышала обрывки слов, которые он произносил, ощущала обжигающее дыхание на коже. А внутри не было ничего. Словно из нее мигом вынули все: сердце, легкие, даже душу. Почему-то еще остался страх, от которого она покрывалась мурашками, страх, сковывающий все тело, заставляющий дрожать онемевшие пальцы. И боялась Лиза не Макса. Может быть, и его тоже, но далеко не так сильно, как… как правды.

- Ну, что молчишь?! – Он опять тряхнул ее, да так, что у нее голова закружилась. А Лиза продолжала смотреть на него, хотела что-то ответить, но язык как будто не шевелился, а горло сковало спазмом. Она сглотнула и, немного придя в себя, сделала очередную попытку высвободиться.

– Значит, все-таки правда. - Холодная язвительная усмешка скривила губы Самойлова. – Твой гаденыш братец молчал пять лет, а сейчас вдруг решил выложить все. Знал, сука… знал, когда это сделать.

- Послушай… - Взгляд девушки заскользил по его лицу. – Макс, послушай, я…

- Это ты послушай! - Он схватил ее за подбородок и с силой сдавил. – Я думал, что ты все-таки лучше своего братца. Но ты… - из его горла вырвался короткий глухой смешок, - ты еще хуже. И ты молчала… ты даже не сказала ничего, - рычал он сквозь зубы, все сильнее сдавливая ее подбородок. – Зато как ловко разыграла оскорбленную невинность. Актриса из тебя и правда хорошая.

- Я не…

- Замолчи! - Его голос эхом отлетел от стен. – Заткнись!

От крика Макса Лиза зажмурилась. Ей казалось, что если он сейчас уберет от нее свои руки, она осядет на пол. Но рук он не убрал: через секунду Меркулова ощутила, как Макс дернул с плеч тоненькие бретельки ее пижамной майки. Майка тут же съехала, практически обнажив грудь, и Лиза, вздрогнув, отшатнулась. Удерживая ткань на груди, одной рукой попробовала натянуть лямки обратно, но Макс не позволил, толкнул на кровать и, не дав ей опомниться, стянул бретельки до локтей, оставив майку болтаться под грудью.

- Хватит, Макс! – вскрикнула Лиза, судорожно пытаясь прикрыться руками.

Ее попытку встать Макс оборвал, отшвырнув девушку обратно на постель. Сам уперся коленом в край матраца и принялся расстегивать ремень.

- Считай себя моим утешительным призом. - Он дернул штаны Лизы вниз, прихватив с ними и ее трусики. – Тварь ты, Лиза.

Пресекая попытки увернуться, в очередной раз отбросил на кровать, сдавил ее горло, а потом, спустив руку ниже, сжал грудь. Лиза испуганно глотнула воздух.

- Пусти меня! - Она еще не успела отойти от мысли о том, что Макс все знает, в голове все путалось. Она отдавала себе отчет, что происходит, но эмоциональное потрясение настолько выбило ее из равновесия, что Лиза даже не могла толком сопротивляться. Жалкие попытки оттолкнуть Макса заканчивались тем, что он еще сильнее мял ее грудь, а когда она вцепилась в его руку ногтями, замахнулся и сильно ударил ее по лицу. Лиза вскрикнула, сжалась. Она понимала, что он не остановится, а справиться с ним у нее просто не хватит сил. Щека горела, на сердце осталась болезненная, кровоточащая ссадина. Внутри что-то трескалось, рушилось, Лиза чувствовала, как ее заваливает обломками, в легкие проникала призрачная пыль, дышать становилось трудно. В душе расплывалась пустота, затягивая в болото отчаянья все светлое, живое, оставляя только холод и мрак. Лиза громко всхлипнула, пытаясь остановить, оттолкнуть Макса, и тот опять замахнулся. Съежившись, она зажмурилась, готовясь к тому, что на ее лицо снова опустится тяжелая мужская ладонь, но Макс впечатал кулак рядом с ее головой, прошипев: «Тварь». Потом он содрал с Лизы штаны вместе с бельем и навалился сверху. Она плакала, просила, все еще пытаясь образумить его, но Макс и не думал останавливаться. Ощутив грубое и болезненное проникновение, Лиза замычала и сжала в кулаках ткань пододеяльника. Из глаз побежали слезы, вслед за всхлипом с губ сорвался жалобный стон. Она изогнулась, стремясь вывернуться из-под мужчины, но он схватил ее за плечо и пригвоздил к постели. Он двигался быстро и резко, не обращая внимания на ее жалкие поскуливания и судорожное надрывистое дыхание, в этот миг он ненавидел Лизу так сильно, что, казалось, ненависть эта заглушает в нем все остальные чувства. И ее мокрые щеки не вызывали в нем ничего, кроме злости, он ненавидел ее дрожащие ресницы, ее искусанные до крови губы, ненавидел ее белесые волосы, в беспорядке рассыпавшиеся вокруг головы.

Лиза пыталась расслабиться, но у нее не получалось, в каждом движении Макса сквозила ярость, жестокость, и тело ее откликалось болью. Она никогда не знала его нежности, но сейчас быстрые, резкие толчки вовсе напоминали удары, призванные растерзать, уничтожить. Даже в прошлый раз он относился к ней бережнее, хотя и тогда все происходило совсем не так, как бы она хотела. А сейчас она не хотела. Вообще не хотела. Сейчас он просто имел ее, как свою собственность, как вещь. Эта мысль, как и его жесткие движения, причиняла боль. Потому что Лиза не была вещью, потому что ей хотелось, чтобы ее любили, а то, что происходило сейчас, совсем не походило на любовь. И с каждым новым движением Макса она ощущала, как душа наполняется горечью, как слезы все резвее текут по вискам, как из груди все чаще вырываются всхлипы.