Нежданно-негаданно - Дженнифер Эшли Страница 51

Леди Стоук, бывшая Александра Аластер, усадила сына рядом с собой на диван.

– Алекс, что ты ел? – пожурила она его.

Малыш, похоже, был страшно доволен инородной липкой массой, рассредоточенной по всему лицу, к которой вдобавок пристали пылинки. Его сестра-близнец Шарлотта все еще была на улице и, вне сомнений, выглядела еще хуже.

Недавно Алекс и Шарлотта отпраздновали свой первый день рождения. Оба учились ходить с таким рвением и скоростью, что пришлось объединить усилия Александры, ее приемной дочери Мэгги, няни, экономки и двух лакеев, чтобы угнаться за непоседами. Грейсон постоянно твердил, что Алекс уже выговаривает «папа», но даже Александра, самая терпеливая мать на свете, не могла разобрать ни слова из потока звуков, произносимых что одним ребенком, что другим.

Наверху в детской лежал их брат – двух месяцев от роду, но такой проворный, что домочадцы и прислуга уже готовились к новой погоне.

Александра переместила сына к себе на колени и, пытаясь установить происхождение пятен на его маленькой рубашке, одновременно размышляла над своим решением относительно леди Уэрдинг. Правильно ли она поступила, послав за ней и ничего не сказав Грейсону? С другой стороны, зеленоглазый мужчина, из последних сил забравшийся на повороте к ней в экипаж, твердо сказал, что не останется, если она напишет мужу. Александра сразу поняла, что имелось в виду: «Мне нужна помощь, но я не приму ее от Грейсона Финли».

Он трясся в лихорадке, спина была покрыта кровавыми ранами. Александра привезла его домой, с помощью лакеев уложила в постель и призвала всех соблюдать полную секретность.

Несколько недель он пролежал в одной из лучших гостевых комнат этого дома, пребывая в переменчивом состоянии: иногда, приходя в себя, он задавал ей вопросы о жизни английского флота и улыбался иронически, когда она отказывалась отвечать; потом снова начинал бредить, говорил быстро и невнятно, хлопая глазами.

Израненная спина ясно указывала на жестокое избиение, но он так и не рассказал, что и как с ним произошло.

Александра старалась, лечила его изо всех сил, но боль из ран не уходила, усиливая лихорадку. Лакеи мыли его и пытались протолкнуть еду через плотно сжатые зубы. Бриджи на нем пришлось разрезать, и в приступах жара он сопротивлялся любой ночной рубашке – лежал голый, запутавшись в простынях, которые иногда тоже сбрасывал с себя.

Ситуация сильно беспокоила Александру, дважды замужнюю женщину с тремя детьми, но она сочувствовала больному.

Да, но Джеймс Ардмор… Она вздохнула. Это совершенно другой случай. Два года назад, когда он враждовал с ее мужем, она не могла принять ничью сторону: Джеймс доверял ей, как никому на свете, рассказывал то, что в жизни не узнал бы Грейсон, и она всегда понимала его.

Именно поэтому Александра приняла решение написать Диане Уэрдинг.

Из сада прибежала Мэгги. Она держала на руках Шарлотту, которая, как и предполагалось, была во много раз чумазее своего брата. Малышка обожала приключения и, к сожалению, совсем не знала страха.

Мэгги выглядела очень взволнованной, но Александра не торопилась задавать вопросы и, как всегда, с восхищением осмотрела девочку. Она была дочерью Грейсона от первого брака с полинезийкой, которую он встретил на Таити и там же на ней женился. Мэгги унаследовала от Сары многое: черные волосы, карие миндалевидные глаза, округленные скулы, полные губы. В Грейсона пошла широкой улыбкой, ярким взглядом и пылкой натурой.

Александра очень любила ее. Красавица Мэгги в свои четырнадцать лет стремительно превращалась в неотразимую леди. Естественно, сей факт был отмечен юношами Ньюквея. Для Грейсона же (по крайней мере сейчас) она все еще была маленькой девочкой, которую он спас с Ямайки. Возможно, в скором будущем он заметит, что за дочерью ухаживают, а загородное общество поймет, почему ходят слухи, будто лорд Стоук был пиратом.

– Мама Александра, – с сияющими глазами сказала Мэгги. – Кажется, она уже здесь.

Экипаж повернул. Диана с трудом приоткрыла глаза и выглянула в окно: они проехали через красивый ухоженный парк по дорожке, затем по трем круто изогнутым мостам и наконец остановились перед домом с портиком, правое и левое крылья которого напоминали большие руки. Вечер уже был поздний, но лучи яркого июньского солнца все еще пробивались сквозь листву.

Дорога показалась Диане вечной: ныла каждая клеточка, во рту пересохло. Кучеру в пути пришлось четыре раза останавливать карету – так сильно ее укачивало, поэтому сейчас она мечтала лишь о ванне, холодной воде и постели.

Кучер соскочил с козел и открыл дверь кареты, опередив четырех лакеев, вышедших навстречу. Один из них, с мягкой табуреткой в руках, раздраженно отодвинул его в сторону и соорудил ступень как раз в тот момент, когда Диана начала спускаться.

– Дом Стоуков, леди, – объявил кучер.

Лакеи холодно посмотрели на него. В их взгляде читалось: «Это мы работаем на виконта, а вы, сэр, здесь никто».

Диана помогла Изабо выйти из кареты и, взяв ее за руку, направилась к парадному входу. Когда они проходили мимо лакеев, девочка дернула одного из них за сюртук и расплылась в своей самой дружелюбной улыбке. Слуга посмотрел вниз и нахмурился, но через секунду оттаял, правда, с очень виноватым видом, словно ему было стыдно, что он живой человек.

В доме послышались шаги, и на улицу вышла женщина, одетая в элегантный коричневый кашемир. Ее шею украшали гранатовое ожерелье и атласный шарфик с розами. Гладкие золотисто-каштановые волосы были аккуратно причесаны.

Только сейчас Диана вспомнила, что провела в дороге двенадцать часов и стоит перед хозяйкой растрепанная, а на свое платье она даже взглянуть боялась.

Рядом с женщиной появилась необычайно красивая девочка – в черных кудрях, с экзотическими глазами и кожей цвета кофе с молоком. Она вела за руки двух малышей, очень похожих на своего отца, отметила про себя Диана.

Леди Стоук горячо поприветствовала ее:

– Леди Уэрдинг! Пожалуйста, проходите! Вы, должно быть, устали и проголодались. Ужин и постель уже готовы. Вы так быстро доехали! Дорогая, вам надо отдохнуть…

Поглощенная чувством бескрайней заботы, леди Стоук повела Диану в просторный холл. Вошедшие следом лакеи заперли массивную дверь и разбрелись по своим делам. Заметив близняшек, Изабо тут же подошла к ним и, заложив руки за спину, стала внимательно их рассматривать, как неизвестный и весьма любопытный вид ракушек.

– Где он? – спросила Диана, прерывая рукопожатие леди Стоук.

Женщина была поражена такой прямотой и даже не сразу нашлась что ответить.

– Наверху… Но, леди Уэрдинг, я должна предупредить вас: ему очень плохо.