Няню заказывали? или (не) Спящая красавица - Оливия Лейк Страница 51

А Джеймс продолжал наблюдать, бросая редкие взгляды на сцену – перед ним разворачивалось не менее прекрасное зрелище. Аврора и Эван оба подались вперед, локтями уперевшись в перила центральной ложи. Они шептались, обменивались впечатлениями, улыбались. Сын и женщина, которую Джеймс желал сделать своей. Иногда ему казалось, что это наваждение, идея фикс, его собственный Эверест. Запретный и от этого еще более притягательный плод. Но когда он приближался к цели – бери и делай, – то не хотел атаковать и покорять, слепо подчинять себе. Он боялся обидеть, разочаровать, потерять то хрупкое, что видел в быстро брошенном взгляде. Джеймс желал обладать, с ума сходил от неудовлетворенности, не видел смысла в долгом ожидании, если их дороги соединились в одну, но если это необходимо, то готов пальчики целовать, медленно, постепенно сближаясь. Он не собирался давить и форсировать события, но надеялся, что сегодняшняя ночь станет первой в веренице таких же, наполненных наслаждением, которое они могут получить в объятиях друг друга. Его сладкая награда, долгожданный приз, подарок, который жизнь отчего-то решила преподнести ему. Джеймс не знал станет ли их роман чем-то большим, но впервые после развода не хотел обозначать границ и ставить условия. И понял это не когда опьяненный вожделением прижимал ее к себе или ловил нежные взгляды, держась за руки. Нет, осознание пришло, когда он, обколов пальцы об острые шипы, под завуалированные намеки Пенни Фриман, срезал для своей принцессы розы.

– Как думаешь, ей понравится?

– Конечно, понравится! Мы ведь для нее весь сад распотрошили! Джейми, ты часом не влюбился?..

Тогда он не нашелся с ответом, потому что не анализировал свои чувства, его просто тянуло к свету, который был заключен не только в ее имени – он исходил изнутри, притягивал и манил погреть озябшие руки.

В реальность Джеймса вернул грохот аплодисментов, обрушившихся на ложу, занавес медленно опустился на сцену. Антракт.

Аврора чувствовала себя легкой и воздушной, ей самой хотелось кружиться и танцевать. Они втроем вышли в холл, и она, не сдержавшись, вдохновленная музыкой, сделала изящный пируэт. Казалось, ничто не способно омрачить этот вечер: сейчас она чувствовала себя по-настоящему счастливой и чуть-чуть влюбленной. Но зарождающееся чувство хрупко, и если его не беречь оно может до крови поцарапаться о мимолетный колкий взгляд, а от едва заметной усмешки разбиться на миллион осколков, а еще оно может заныть от обидного слова, сжаться от тоски и умереть от предательства.

Аврора была счастливой пока не ощутила, как неясная тревога стреляет в спину. Она огляделась, надеясь понять причину беспокойства, и увидела двух молодых женщин: у одной вместо взгляда автомат и, судя по выражению ее лица, она ментально выпустила целую очередь по самой Авроре. Брюнетка, высокая, яркая – она казалась знакомой. Осознание накрыло, как снежная лавина, заметая холодным снегом все мечты и надежды, которые подарил ей этот день. Всё. Ее праздник закончился.

– У нас есть двадцать минут, может, шампанское или вино?

– Ничего. – Аврора сама поразилась, насколько грубо это прозвучало, но по-другому просто не могла. Джеймс только чуть склонил голову, пытаясь уловить причину такой быстрой смены настроения. Она решила помочь ему, едва заметно кивнув, молча призывая его обернуться. Он принял совет.

– Извините, – нахмурился Джеймс и отошел от них.

– Пап, ты куда?

– Сейчас он вернется, – Аврора приобняла Эвана за плечи. – Пойдем посмотрим декорации к спектаклю. Хочешь, я тебя сфоткаю с картонной Авророй и выложу в инстаграм? Могу даже рядом встать, а ты загадаешь желание.

– Загадаю, чтобы ты меня не доставала, – пробурчал Эван, но пошел и даже не скинул ее руку со своих плеч.

– Заметано, – весело произнесла она, желая поскорее испариться из зоны видимости: боковым зрением она заметила, как Джеймс взял за локоть женщину, которая очень эмоционально что-то ему говорила, уводя на другой конец зала. Не хватало еще, чтобы Эван увидел, как отец выясняет отношения с любовницей. Признаться, Аврора и сама не хотела быть свидетелем этой драматической постановки театра двух актеров. Как она вообще могла забыть, что Джеймс Барлоу не свободен?! Почему повела себя, как легкомысленная глупышка? Так не хотелось верить, что он очередной мужчина, думающий членом. Который просто увлекся привлекательной няней. Она рядом, в его доме, под рукой. В сумочке завибрировал телефон, отвлекая от обиды, которая с силой затягивала в черную дыру рефлексии.

– Лайза? – удивилась Аврора. Они ведь утром болтали. – Да. – Она решила вцепиться в звонок, как утопающий в спасательный круг, но через десять минут испугалась так, что и свои проблемы показались крохотной точкой на горизонте событий. – Успокойся и дыши. Мы обязательно найдем его.

Аврора начала озираться, надеясь увидеть мистера Барлоу, и плевать на всех его женщин! Сейчас он ей нужен! Похоже он тоже искал их, оглядывая холл, – Аврора махнула ему рукой.

– Лайза, кажется, рожает и не может дозвониться Генри, – выпалила она на одном дыхании. – Помоги. – Она прислушалась к близкому к истерике голосу подруги и добавила: – Он должен быть на работе.

Джеймс достал телефон, начал кому-то звонить, но она старалась успокоить Лайзу, поэтому не вслушивалась

– Мистер Барлоу найдет его, а ты дыши. Ты вызвала кэб?

– Ты что, с секси-боссом зажигаешь? – взвыла в трубку она: боль и любопытство – адская смесь.

– Не о том думаешь. Подожди секунду. – Аврора прислушалась к другому разговору.

– Генри, ты какого черта на работе еще? – Джеймс пару секунд молчал. – Ладно, бабушка-пчела, бросай все и лети в свой улей: у тебя жена рожает. – Мгновение тишины и ровное: – Спокойно.

– Ты в какую больницу едешь? – быстро спросила Аврора.

– Вестминстерский госпиталь, – слышно было как Лайза звякнула ключами, видимо, машина уже подъехала.

– Она едет в Вестминстерский госпиталь, – повторила Аврора.

– Поезжай в Вестминстерский госпиталь, – эхом велел Джеймс. – Знаешь. – Он посмотрел на Аврору. – Он знает.

Она подавила желание рассмеяться: Джеймс сказал это оскорбленным тоном Генри! Просто картина маслом! Лайза его убьет!

– Я тоже приеду. Обязательно, приеду, – закончила разговор она.

– Мы отвезем.

– Не нужно, лучше досмотрите постановку.

– Эван, – Джеймс обратился к притихшему сыну, который тихим мышонком замер возле картонной балерины, – мы же отвезем Аврору, а потом поедем домой есть мороженное, идет?

– Идет! – Что ж, сладкое он явно любил больше, чем великое.