Эхо между нами - Кэти Макгэрри Страница 51

Шаги наверху, скрип тяжелой двери из квартиры Вероники – мое сердце бешено колотится. Что, черт возьми, тут творится? Я бегу к нашей входной двери, и мой разум спотыкается, когда я замечаю, что замок отперт, а дверь не закрыта полностью. Нет. Не может быть. Я определенно проверил дверь перед тем, как лечь спать.

Пульс стучит в ушах, когда я открываю дверь нараспашку и выглядываю в темное фойе. Слабый свет, пробивающийся через витражное стекло в главной двери, отбрасывает тени в углы, которые с каждой секундой, пока я смотрю, все больше темнеют.

Еще несколько ударов, мягкий звук, как будто кто-то идет мне навстречу, и кровь отливает от моего лица, когда звук усиливается. Холодный порыв ветра, и я вздрагиваю, когда холод сдирает кожу и оставляет морозное ощущение на костях.

Всепоглощающая печаль накатывает на меня, как яростные волны океана, чуть не сбивая на колени. И чем больше я борюсь, чтобы удержаться на ногах, тем сильнее теряю способность дышать.

– Сойер? – знакомый голос становится спасательным кругом, который кто-то бросает мне в эту бездну отчаяния.

Взгляд прекрасных голубых глаз возвращает меня в реальность. Вероника стоит у подножия лестницы, как ангел посреди кошмара, и смотрит на меня с благоговейным трепетом.

– Ты ведь слышал его, да? Ты слышал и чувствовал призрака?

Я потираю руки, чтобы согреться, пытаясь хоть как-то переварить ситуацию. Когда уже собираюсь ответить «нет», меня поражает ее реакция: Вероника неуверенно улыбается.

– Ничего страшного. Я тоже не знала, что сказать, когда это случилось со мной в первый раз, но теперь мне стало легче.

Я приподнимаю бровь при слове «легче», и она хихикает.

– Как только призрак найдет тебя, она придет снова.

Снова.

Снова.

Я прыгнул вместе с Вероникой, потому что хотел снова почувствовать прилив адреналина. Это было нехорошо. Нисколько.

– Ты в порядке?

Вероника склонила голову набок, словно в замешательстве.

– Я? Я в порядке. Мы говорим о тебе.

– Прыжок, – практически выплюнул я. – Ты в порядке после прыжка? Твой отец сказал, что ты плохо себя чувствуешь, и я беспокоился, что, возможно, что-то случилось после нашего прыжка.

Вероника отшатывается, и мне хочется биться головой о стену. Если я причинил ей боль своим решением, это на моей совести. Это…

– Нет, не прыжок заставил меня чувствовать себя плохо.

В голове воцаряется тишина, но затем мозг снова начинает лихорадочно соображать, что же могло причинить ей боль.

– Ты хочешь поговорить об этом? – эти слова, слетевшие с моих губ, ошеломили даже меня самого. Я не из тех, кто говорит о чувствах. – Или мы можем просто поговорить. О чем угодно.

Вероника покусывает нижнюю губу и оглядывается на лестницу.

– Конечно… О чем угодно. Может быть, на переднем крыльце? Я не хочу будить папу. Он плохо спал в последнее время, а сегодня спит нормально. Не хочу портить его сон.

И я тоже не хочу. Мне нужно знать, что расстроило Веронику, но и сам должен высказаться. Я сделал кое-что неправильное, и она должна знать об этом. Я должен отвечать за свои поступки, и эта мысль приводит меня в ужас.

– А ты не хочешь прокатиться со мной? Я хочу тебе кое-что показать.

Вероника снова смотрит на лестницу, потом на свою одежду. Она выглядит соблазнительно в майке на тонких бретельках и в коротко обрезанных хлопчатобумажных шортах.

– Не мог бы ты дать мне пару минут? Мне нужно взять телефон и оставить папе сообщение, чтобы он не волновался, если проснется.

Я провожу рукой по волосам, потому что не могу ясно мыслить.

– Уже поздно, если не хочешь…

– Нет, мы пойдем. Мой отец не будет против. Он просто хочет знать, что я делаю и с кем. Он злится только тогда, когда я не совсем откровенна с ним.

– О’кей. – Чувство вины пронзает меня, когда я смотрю, как Вероника поднимается по лестнице. Мне нужно пойти и сделать то же самое для мамы. Но она не поймет, и, в конце концов, пока я не попаду в неприятности, порочащие ее репутацию, не думаю, что ей будет не все равно.

Кроме того, это не первый раз, когда я тайком пробираюсь ночью в то место, но первый раз, когда я беру кого-то с собой. Вопрос в том, будет ли это стоить мне того единственного человека, с которым я хочу быть рядом? Может быть, но мне нужно начать делать некоторые вещи правильно, и Вероника – та, кто делает их именно так.

Вероника

Через двадцать минут поездки Сойер выключает двигатель. Он молча вынимает ключи из замка зажигания и выходит из машины. Подходит к пассажирскому сиденью, будто собирается открыть мне дверь, но я его опережаю. Тем не менее он кладет руку на дверь, когда я выхожу.

Я осматриваю местность в лунном свете, но не вижу ничего, кроме скал, деревьев, черной бездны впереди и звезд на небе. Земля под моими ногами кажется твердой, как камень, и это подтверждается, когда Сойер включает фонарик на своем телефоне.

– А где мы находимся? – спрашиваю я.

– Это одно из моих самых любимых мест, к сожалению.

– К сожалению?

– Это заброшенная каменоломня, – игнорирует он мой вопрос. – Я должен упомянуть, что мы вторглись на чужую территорию и что ты первый человек, которого я привел сюда.

– Я восхищаюсь тем, как ты подаешь часть правды, а затем накидываешь другую, шокирующую правду, чтобы запутать мой разум.

Губы Сойера дерзко приподнимаются вверх.

– Я учился у лучших. – Он подмигивает мне, а я притворно ахаю и прижимаю руку к груди, как будто обижаюсь, но быстро улыбаюсь, потому что да, я тоже так делаю.

– А какая правда была шокирующей? – спрашивает он.

Я постукиваю пальцем по подбородку.

– Хм. Дай-ка подумать. Твое, «к сожалению», любимое место – заброшенная каменоломня, нас арестуют, если поймают, а я особенная. Меня никогда не арестовывали, так что это может быть весело.

– Ты упустила самое лучшее, – говорит он.

– Что же?

– Что ты особенная. – Его глаза встречаются с моими, и от его пристального взгляда у меня перехватывает дыхание.

Я быстро отвожу взгляд, потому что именно по этой причине я здесь с ним посреди ночи. Потому что мне нравится чувствовать себя так. Нравится, как моя кровь наполняется этим волнующим, покалывающим ощущением всякий раз, когда он бросает свой взгляд в мою сторону, как он заставляет меня смеяться в самые неожиданные моменты и как находит меня смешной, когда я хочу быть такой. Мне нравится легкость нашего разговора и уют молчания. Просто он мне нравится.