Однажды ты не ответишь - Дора Коуст Страница 51

Темным лесом.

Ночью.

В самую задницу.

Я держалась до самого конца. Гроб уже закопали, знакомые и друзья Антуана постепенно разошлись к своим машинам и автобусам, которые мы заказали, а я так и продолжала стоять у памятника. Адель, мама, наши домочадцы и Брис не отходили от меня ни на шаг.

— Ульяна, все будет хорошо, — говорила девочка, крепко удерживая мою руку в своих ладошках.

Это я должна была ее успокаивать. Это я должна была обнимать ее и заверять, что у нас все будет хорошо. Но это делала не я, а эта маленькая умненькая девочка, которая была взрослой даже больше, чем я.

— Конечно, — улыбалась я ей, а ноги буквально приросли к земле. — Идите к машинам, я сейчас приду, — попросила я их всех, понимая, что больше не могу. Просто не могу.

Едва они скрылись за поворотом, я просто сломалась. Упала на колени, вонзаясь пальцами в мокрую от дождя землю, и завыла, как воет волчица, которая потеряла своего волка. Говорят, что лебеди любят один раз и на всю жизнь. Когда умирает их пара, лебеди тоже умирают, и я бы умерла, не представляла, как дальше, уже не представляла, потому что Антуан вдруг стал кем-то большим, кем-то, кто важнее моей собственной жизни, но у меня оставалась Адель. Разве я могла ее бросить?

— Я не думала, что однажды ты мне не ответишь… — прошептала я, проглатывая слова, захлебываясь рыданиями.

— Ну все-все, Ульяна, все, — пытался поднять меня на ноги Брис, но стоять я не могла, а потому мужчине пришлось взять меня на руки.

Я ехала на заднем сиденье его машины, тогда как остальных вез Кристоф. За время пути до нашего дома я пришла в себя, немного привела в порядок нервы и одежду, но сердце продолжало захлебываться болью.

Еще немного. Оставалось продержаться совсем немного — всего лишь пережить поминки. Так легко на словах, но так трудно в реальности.

Дом наш все еще выглядел обжитым, но на самом деле еще сегодня утром Кристоф и Брис перевезли остатки наших вещей. Я даже одежду Антуана забрала. Просто не смогла оставить здесь. Для меня это означало, что я вычеркиваю его из своей жизни, а я не могла. И навряд ли смогу когда-нибудь.

Привести в порядок первый этаж замка — приказ, который тоже казался легким в исполнении на словах, но по факту девочки-горничные в замке дневали и ночевали. Еще в первый же день они позвонили и попросили у меня вызвать им в помощь клининговую службу, но я не доверяла никому, а потому уже через час мы всем честным семейством появились в замке в обнимку с чистящими средствами, тряпками и швабрами.

Уборка без отдыха спасала меня в эти три дня. Она не давала думать, закапываться в собственных мыслях, и именно благодаря ей я вырубалась, едва доползала до кровати. Выкладывалась на двести процентов, нагружала себя работой и заботами, потому что вспоминать было слишком больно. Слишком больно для меня.

— Ульяна, простите, я понимаю, что сейчас не место и не время… — вынырнул откуда-то из-за угла Жозеф Фуко.

— Вы совершенно верно понимаете, — отчеканила я, даже не останавливаясь, но мужчина догнал меня и приноровился к моим шагам.

— Вы обещали подумать о продаже акций…

— Я обещала подумать, но не говорила, что стану забивать свою голову мыслями о продаже. Наоборот, у меня лично к вам есть дельное предложение. Продайте мне ваши акции. Насколько я поняла, вы принимаете в жизни компании самое пассивное участие.

— Вы что? Не в себе? — он даже остановился от негодования, но, очнувшись, снова настиг меня в конце коридора. — Мы не будем продавать вам наши акции!

— Вы можете говорить только за себя. Не стоит приплетать к своему мнению месье Мореля. Он как раз таки уже обдумывает мое более чем щедрое предложение, — остановилась я у двери в кабинет Антуана. Там и собиралась скрыться на пару с бутылкой вина, потому что находиться на поминках вместе со всеми было выше моих сил.

— Да вы же угробите наш бизнес! Мы уже потеряли из-за вас миллионы!

— Правда? Если я что-то и угроблю, то СВОЙ бизнес, но никак не ваш. А по поводу миллионов… Прекратите считать МОИ деньги, это как минимум неприлично. И потом, производство встало всего на три дня. К концу недели проверка закончится, и все будет работать в обычном режиме. — Успокоительное отлично справлялось со своей функцией.

— Но мы потеряем клиентов!

— Значит, это были не наши клиенты. Сейчас для меня важна репутация МОЕЙ компании.

Захлопнув дверь прямо перед его носом, я еще и на замок на всякий случай закрылась. От этого индивида я могла ожидать чего угодно. Да что там! Я специально нарывалась, вовсю показывая свое истинное отношение к ним. То, что нам удалось узнать за эти три дня, не выбило меня из колеи. Нет, это придало мне сил.

Во-первых, Жозефина была мертва. Ее тело спецы Бриса нашли под мостом. Официальная версия — покончила жизнь самоубийством из-за неразделенной любви к женатому мужчине. Так гласила предсмертная записка, которая стала ударом для супруги Люка. Все эти дни женщина выхаживала мужа, тогда как он отплатил ей изменами.

Честная версия — ее сначала задушили, а потом уже мертвую скинули в воду. Эту версию пока знали только спецы Бриса и его знакомые полицейские, что согласились не оглашать правду в ближайшие недели. Эти недели были даны мне на «поиграть в детектива» — так обозвал мое расследование Брис, а я плевать хотела на его снисходительность. Просто знала, что Антуана убили. Убили эти мрази.

Во-вторых, документы, украденные Жозефиной, мы все-таки нашли. Сама лично ездила на квартиру, в которой она была прописана. До нашего с Брисом прихода кто-то там уже побывал, потому что в каждой комнате творился абсолютный кавардак, и это тоже не было ограблением. Деньги валялись прямо на полу, а значит, искали папки, которые предприимчивая двуличная нянечка прятала в просвете между высоким комодом и стеной. Хитро, ничего не скажешь.

В-третьих, уже на третий день я вместе с Брисом и его командой заявилась в офис компании, в которой за эти три дня поменялось очень многое. Во-первых — кабинет Антуана вдруг разделили на две части, и теперь там восседали его компаньоны. Во-вторых, все личные помощники — бухгалтеры, юристы и т. д., включая секретаршу, были уволены, а на их места в штат взяли совершенно других людей. И в-третьих — за эти три дня было отправлено слишком много продукции — небывалый всплеск продаж для компании.

Конечно, все это узнала я не сама. Не зря я приехала с Брисом и его командой. Этот мужчина оказался человеком очень полезным. Во-первых, он тоже был бизнесменом, но торговал не вином, а сырами. Теперь я знала, о ком рассказывал Антуан.

Во-вторых, при нас были преданные ему люди и телом, и душой. Специалисты, которых он собирал не один год. Я училась с утра до вечера, вникала в каждый документ, отслеживала каждую продажу, поднимала все архивы.

Я даже когда полы в замке мыла в одной из комнат, одновременно разговаривала по громкой связи с юристом. У меня не было ни одной свободной секунды, а спала я по три-четыре часа в сутки, но именно работой и спасалась. Жила компанией и жаждой мести, а потому с удовольствием наблюдала за тем, как разрушают стену в кабинете Антуана. Компаньонам пришлось вернуться обратно в свои каморки.