Удар молнии - Даниэла Стил Страница 50

— Меня тошнит от всех твоих теоретических выкладок иобвинений. Даже если бы они обе груди тебе отрезали, я не думаю, что мне сталобы противно.

— Правда? Хочешь, посмотри на меня. Ты не представляешьсебе, насколько это уродливо. Это гораздо хуже, чем ты думаешь.

— Это плохо ровно настолько, насколько ты себе этопредставляешь. Это ты агонизируешь, а не я. Это ты не можешь справиться С тем,что произошло.

— Ты уверен? — Алекс внезапно поняла, что большене в состоянии Себя контролировать, и начала расстегивать ночную рубашку.

У Сэма, упало сердце, во остановить ее он уже не успел,кроме того, он сознавал, что сам ее на это спровоцировал. Алекс обнажиласначала одно плечо, потом другое, и в конце концов рубашка беззвучно упала напол. Сэм ахнул. Алекс не стала бинтоваться заново, и глазам Сэма открылось всето, что сама Алекс видела утром. Зловещий рубец, плоскость на месте груди,ярко-розовая кожа. Алекс знала, что это выглядит ужасно, и тот шок, которыйиспытал Сэм, ясно отразился на его лице.

Он почувствовал, чти больше никогда не сможет к нейприкоснуться.

— Не правда ли красиво, Сэм? — сказала Алекс изаплакала, хватая губами воздух. Сэм не пошевелился.

— Прости меня, Алекс. — Сделав над собой усилие,Сэм пересек комнату и протянул Алекс ее рубашку. — Прости меня, —ласково повторил он, обнимая свою жену. У него тоже начали литься слезы — то,что он увидел, было слишком ужасно.

— Я не могу с этим жить, Сэм, — говорила Алекссквозь рыдания. Ей хотелось, чтобы у нее была нормальная грудь, чтобы ее жизньвновь стала такой, какой она была несколько недель назад. Было совершенноневозможно понять, почему все это происходит.

— Ничего… ты к этому привыкнешь. Мы всепривыкнем, — тихо ответил Сэм, от всей души желая, чтобы так оно и было.

— Ты думаешь? — печально спросила она. — Какты считаешь, мне надо делать пластическую операцию?

— Пока в любом случае рано об этом говорить. Давайподождем.

— Я ненавижу это и ненавижу саму себя, —призналась Алекс, снова надевая рубашку.

Сэм помог ей как можно скорее прикрыть так сильноизменившееся тело, чтобы больше этого не видеть.

— Прости, что я так злюсь на тебя все время, —продолжала она. — Я просто не знаю, как себя вести.

— Я тоже, — признался Сэм. — Наверное, должнопройти некоторое время.

— Да, — вздохнула она, не в состоянии поверить вто, что он когда-нибудь ее захочет. — Может быть.

— Когда ты вернешься на работу на следующей неделе,тебе станет легче, — оптимистично произнес Сэм, включая телевизор, чтобыим не пришлось больше говорить друг с другом.

— Может быть, — неуверенно произнесла Алекс. Онабы предпочла вернуть своего мужа, а не работу.

Сэм смотрел в экран, но перед глазами у него было то, что онтолько что увидел. Он не был уверен в том, что когда-либо сможет прикоснуться ксвоей жене. И это делало его влечение к Дафне еще более невыносимым. Вспоминая,как выглядели ее изысканные грудки, когда он высвободил их из-под рубашки, Сэмчувствовал себя страшно виноватым перед Алекс. Дафна была молодой, влекущей ижизнерадостной, и тело ее было просто совершенным.

— Я больше не ощущаю себя женщиной, — грустносказала Алекс, выключая в полночь свет.

— Не глупи, Алекс. Грудь не делает тебя тем, что тыесть.

Ее утрата ничего не меняет. Ты такая же женщина, какой былараньше, — ответил Сэм.

Он не стал подтверждать свои слова какими бы то ни былодействиями. И, лежа в темноте, он, как и в прошлые ночи, видел перед собойДафну.