Уровень. Война - Вероника Мелан Страница 50

– Ты, что же, вообще ничего не почувствовала? Ни секунды восторга, ни радости, ни хорошего настроения? Как такое может быть?

Машка огрызалась, как обезумевший пес – отчаянно и зло:

– Ты не понимаешь! Всего час – всего какой-то засранский час, а я все ждала, что сейчас что-то вот-вот произойдет – что-то чудесное, сногсшибательное, замечательное! А еще помнила о том, что совсем скоро все закончится, понимаешь? Ни на секунду не могла забыть об этом, ни на миг! Знала, что вот, стрелки пошли, и, значит, скоро конец…

– А о хорошем ты думать не могла? По сторонам смотреть?

– Я смотрела!

Они орали друг на друга, как неродные.

– И что? Совсем ничего не произошло? Ты никого не увидела? С тобой никто не заговорил?

– Заговорил. А при чем здесь это?

Дура. Ее сестра полная и беспросветная дура; пряча написанное на лице негодование, Алина отвернулась и стала смотреть на воду – серую, ершистую, некрасивую. У берегов плавали веточки, листья, сдутый ветром мусор.

– Подходила какая-то бабка, просила показать дорогу… Парень спрашивал время… Мне звонил с работы Дэн, но зачем мне этот прыщавый, вечно смеющийся невпопад, Дэн, объясни? Зачем сейчас, в мой заветный час, когда времени так мало? Он, поди, потерял бумагу для ксерокса, а я помоги ему найти? Зачем я буду тратить время на такую ерунду!

А, может, бабка подходила вовсе не затем, чтобы ей показали дорогу, а для проверки? Так делают ангелы в фильмах – всегда притворяются обычными людьми, просят на первый взгляд обычные вещи – тестируют, смотрят, и лишь потом принимают решение, достоин человек большего или нет….

И действительно ли тому парню хотелось узнать время?

«Машка, почему же ты не обратила на него внимания? – Хотелось кричать одетой в тонкую синюю курточку продрогшей сестре. – Может, не время ему нужно было, может, он судьбой твоей был?»

Нет же, пропустила. Недостойно для чуда. А звонок с работы? Действительно ли Дэну нужна была пачка бумаги для ксерокса? Или же его, чтобы не отвлекаться самому, попросил позвонить Машкин начальник – вдруг ее хотели вновь повысить в должности?

«Дура ты. Дура. Дура» – беспрестанно крутилось в мыслях. А новую куртку Алина теперь уже не купит до весны – не на что.

– Ты, что?… – Машка все прочитала по лицу. – Думаешь, раз дала мне денег, то можешь упрекать? Думаешь, я теперь задолжала тебе на всю жизнь? Мало того, что я разочаровалась по полной – заплатила ни за что, так еще и тебе с такой рожей стоять позволено?! Уходи отсюда, вали! Пошла вон!

Алина вздрогнула; ей хотелось немногого – услышать пару радостных слов, почувствовать щедро разбрызганные в воздухе эмоции, взглянуть в счастливые глаза, впитать такую редкую, для Машкиного лица, улыбку…

А получилось совсем не так, получилось паршиво.

Она не стала пытаться никого успокоить, не стала сыпать гадостями и выплескивать на родного, пусть и злого в этот момент, человека горечь. Просто сунула руки в карман, втянула голову в плечи и зашагала по сырой от начавшегося дождя траве прочь.

Машка хотела счастья. Алина хотела унести от него в зажатой ладошке отголосок.

Но несчастными в итоге сделались они обе.

* * *

Может, чтобы почувствовать купленное счастье, нужно обладать особыми качествами? Уметь услышать его, увидеть в малом, почувствовать?…»

– Вот так я и думала, что не надо было Алине давать денег! Вот, как знала!

– Так, милочка, если будешь так бурно выражать эмоции, то не заснешь этой ночью.

– Засну!

– Лучше отложить продолжение до завтра.

– Не-е-е! – Знакомое лицо исказило капризное выражение. – Ну, еще чуть-чуть!

– Завтра. – С непреклонным видом отрезал Эльконто и захлопнул книгу. Затем поднялся с кресла, вытянул вперед руки, разминая их, и покачался на стопах. – Ты таблетки выпила?

– Выпила.

– Все?

– Все.

– Тогда спи.

– Но я пока не хочу.

– Зато я хочу.

Он погасил ночник, направился к выходу, но прежде чем успел переступить порог, услышал:

– А ты прыгнешь со мной с парашютом?

Вот ведь неугомонная!

Хмыкнул, покачал головой и запер за собой дверь спальни, так и не ответив.