Открытка - Лия Флеминг Страница 50

Как только пришла телеграмма, что у Калли начались схватки, Фиби тут же сложила вещи, отменила все запланированные встречи и первым же поездом выехала в Шотландию. Она умоляла дочь оставаться в Лондоне и рожать здесь на случай непредвиденных осложнений. Но Китти сказала, чтобы она перестала изводить себя понапрасну, ибо ее дочь – это живое воплощение здоровья, а свежий воздух Далраднора будет гораздо полезнее для ребенка, чем столичный смог и дым.

– Но вдруг что-нибудь пойдет не так?

– Шотландские врачи и больницы считаются одними из лучших в мире. А потому поезжай к дочери, подруга, но только не мешай ей спокойно рожать! – прокричала ей подруга на прощание.

Весь долгий путь туда Фиби отчаянно пыталась сосредоточиться на чтении романа, но так и не смогла. Все будет хорошо, уговаривала она себя и молила только об одном – чтобы мучения Каролины продолжались недолго. Сама она родила дочь быстро и безо всяких осложнений. Может, и дочери передастся эта ее способность по наследству. Ну а если не в ее силах будет облегчить страдания Каролины, то она хоть побудет с ней рядом и постарается морально поддержать ее в этот трудный момент.

Казалось, никогда и никуда она еще не ехала так долго. На каждой остановке она бесцельно мерила шагами коридор вагона. Хоть бы дочери досталась хорошая акушерка, молила она мысленно, зная, что дочь будет рожать в роддоме неподалеку от Глазго, который ей посоветовали как один из лучших.

С момента их первой встречи с Каролиной после ее неожиданного возвращения домой Фиби заметила в дочери разительные перемены. Эта печаль в ее глазах, да и манеры стали более сдержанными, а речи – более скупыми. Едва ли дочь рассказала и половину того, что ей пришлось пережить. Фиби знала лишь только то, что Тоби скрылся в неизвестном направлении, присвоив чужие деньги и бросив жену один на один с разъяренными клиентами. Дочери пришлось доказывать свою непричастность к махинациям мужа в судах. Вдобавок ко всему оказалось, что она в положении. Калли вернулась на родину с одним-единственным желанием: забиться в какой-нибудь укромный уголок и попытаться зализать там свои многочисленные раны. Фиби восхищалась тем, с каким достоинством держалась ее дочь.

Первым делом она обратилась к адвокатам, чтобы узнать, какой финансовый ущерб нанес ей муж, воспользовавшись ее доверчивостью. Оказалось, все не так уж и плохо. Доверительная собственность, записанная Артуром на имя будущего ребенка, оказалась нетронутой. Здесь же лежало заявление самой Фиби с отказом от всяческих претензий на имение Далраднор по достижении дочерью совершеннолетия.

Но сейчас Каролине уже исполнился двадцать один год и можно уладить все оставшиеся формальности с тем, чтобы она стала полновластной владелицей усадьбы. Как это важно, что у дочери будет свой дом, особенно в такие неспокойные времена. Стоит взять в руки газету, как сразу же делается понятным, что не сегодня завтра Гитлер ринется на Запад, а Британии вместе с ее союзниками снова придется давать отпор. Приготовления к войне, которые немного замедлились после прошлогоднего мюнхенского кризиса, возобновились с новой силой и были видны повсюду. На каждой улице в спешном порядке строили бомбоубежища. Наверное, Китти права и Лондон сегодня – не самое подходящее место для младенца.

Двадцать лет мирной жизни пролетели как один миг. Неужели ее снова пригласят участвовать в концертных бригадах для выступлений на фронтах и все повторится снова? Конечно, она постарается внести свой посильный вклад в будущую победу, но только не ценой пренебрежения потребностями близких. Если Калли попросит ее о помощи, она обязана помочь. Ее место рядом с дочерью, и на этот раз она не бросит ее одну.

Но вот они уже подъезжают к Глазго, и в сердце ее затеплилась надежда. Вот она, новая страница в их с дочерью отношениях. Они начнут все с чистого листа, и – дай Бог! – все наладится. Фиби старалась не надоедать дочери с расспросами, не повторять сакраментальное «Я тебе говорила!». Что толку? Стоило посмотреть на худенькое тело Каролины, заглянуть в ее усталые глаза, и сразу же делалось понятным, как много перестрадала ее дочь за минувшие годы. Жаль, что ребенок Тоби навсегда останется для нее горьким воспоминанием о собственных ошибках. Но разве можно винить младенца в том, что его отец оказался порочным человеком? Кто бы там ни родился, девочка или мальчик, а это ее первый внук или внучка. И в них будет течь пусть и малая, но все же толика крови Артура.