Прихоти повесы - Вики Дрейлинг Страница 50

– Через два года я познакомился с отцом Маргарет. Он торговал всем, чем угодно, и на этом сколотил капиталец. Однажды этот проныра дал мне возможность увидеть свою дочь. Я был сражен наповал, но чувствовал себя виноватым, словно предавал Элизабет. В то время как ты жил в школе, я был сам не свой, пока не познакомился с ней.

Колину послышались меланхоличные нотки в голосе отца.

– Это был брак по уговору, и Маргарет переживала из-за этого. Ее отец знал, что серьезно болен, и хотел, чтобы в дальнейшем у нее сложилась жизнь благополучная и защищенная. В то время она была стыдлива и страшно боялась войти в наш круг. Я тогда поклялся, что заслужу ее любовь, а потом так получилось, что и она заслужила мою.

Маркиз склонил голову.

– Я буду любить тебя до скончания веков, Элизабет.

У Колина защипало в глазах. Он отвернулся и вытащил из кармана платок.

Маркиз тем временем уже взял себя в руки.

– Все, пора возвращаться.

Колин взглянул на отца.

– Спасибо, что вместе со мной помянул мать. Это важно.

Во второй половине того же дня Колину удалось уклониться от групповой прогулки, и, забрав Анджелину с собой, он отправился на конюшню. Поначалу они присмотрели для нее кобылку, но потом Колин объявил:

– Эти женские седла страшно опасны, так что поедем на моем Овене – сядешь передо мной.

– Тебе ведь известно, что я хорошо держусь в седле.

– Не смеши. Герцог убьет меня, если ты свалишься с лошади.

– Колин, нет!

– Да! Овен ждет.

Будто в подтверждение его слов, конь фыркнул.

Грум подсадил ее, несмотря на протесты.

– Успокойся, – сказал Колин. – Тебе понравится.

– Очень в этом сомневаюсь, – возразила Анджелина.

Колин пустил коня по дорожке.

– Зачем садиться на коня и тащиться как черепаха?

Он поцеловал ее в шею, но она возмутилась:

– А кто будет смотреть на дорогу? Мы же свалимся!

– Я этого не допущу. Прибавим ходу. – Колин не стал упоминать о том, что ее зад тесно прижался к его паху. – Так ты сможешь получить больше удовольствия… от вида окрестностей.

– Если бы мне захотелось насладиться видами, я отправилась бы пешком.

Он засмеялся:

– Расслабься.

– Что мне еще остается делать?

– Так-то лучше. – Ощущение от прикосновения ее мягких ягодиц было чертовски приятным.

– Ты что-то задумал? – поинтересовалась Анджелина.

– Ничего определенного.

– Не верю тебе.

– Еще пара минут.

Впереди показалась лужайка, скрытая от посторонних глаз толстым ветвистым дубом, хотя и облетевшим. Остановив коня, Колин соскочил на землю, а потом принял ее на руки, не забыв прижать к себе.

– Ты специально так сделал, – заметила она.

– Что именно? – спросил он, доставая из сумки скатанное в рулон покрывало.

– Если ты собираешься обтереть коня, это напрасная трата времени: он еще не успел вспотеть.

Словно соглашаясь, Овен фыркнул.

Колин взял ее за руку.

– Пойдем.

– Куда это? – резко бросила Анджелина.

Ему нравилось раздражать ее.

– Доверься мне.

– Ха!

Колин расстелил покрывало, усадил ее и опустился рядом сам.

– Почему-то мне кажется, что ты что-то замышляешь.

– Потому что ты умная.

– Если бы я была умной, то встала бы и вернулась домой.

– Не будь занудой. – Он лег на бок, опершись на локоть. – Расслабься.

Анджелина сидела на покрывале, обхватив колени.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Но этого не будет.

Он удивленно поднял брови.

– Ты хочешь меня поцеловать.

– А ты позволишь?

Она ответила не сразу, и у него в груди затеплилась надежда.

– А ты хочешь меня поцеловать?

– Мало ли чего мне хочется. Главное – что я должна делать. – Анджелина посмотрела на него. – Как все прошло с Фарадеем?

– Он колеблется, никак не может прийти к определенному решению. Отец просто в ярости. Не могу сказать, что осуждаю его за это.

– Как он выглядит, этот Фарадей?

– Вроде бы джентльмен, хотя и приехал с опозданием.

Колин поведал ей о беременной жене Фарадея, и она спросила:

– А она видела дом?

– Нет, судя по всему. Отец считает, что она могла бы решиться на покупку быстрее мужа, но сейчас недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы сопровождать его.

– Значит, вы впустую потратили время, – заключила Анджелина.

– Нет, это не так. Отец предложил сходить к склепу матери, и там я многое понял: он до сих пор безумно любит ее.

Они помолчали.

– Должно быть, это прекрасно – любить вот так, – проговорила наконец Анджелина, и в голосе ее прозвучала тоска.

Колин уже собрался было рассказать, как отреагировал отец на колыбельку, но передумал, решив, что родитель почувствует себя уязвленным, если кто-то узнает о таком проявлении его чувствительности, хотя ситуация была вполне естественной.

– Это замечательно, что он рассказал тебе о своих отношениях с твоей матерью. Ты был тогда мал, но теперь больше знаешь о ней, и прежде всего то, что они были счастливы.

Рассказав о знакомстве отца с Маргарет, Колин заключил:

– Она была добра к нему. Без нее и девочек он умер бы от одиночества.

Некоторое время они сидели молча, каждый думая о своем. Наконец Анджелина сняла свою легкомысленную шляпку и, положив на покрывало, повернулась Колину.

– Что ты будешь делать, если маркиз примет предложение мистера Фарадея?

– Ничего, если только ты не увидишь во мне приличного человека. – Он старался шутить, но нервы его были натянуты до предела.

Она фыркнула.

– У нас впереди три недели… хотя нет, уже две с половиной.

Колин понимал, что на самом деле у него времени гораздо меньше. После встречи с Фарадеем возможность потерять Сомеролл стала угрожающе реальной. Нужно срочно найти какой-то способ предотвратить продажу имения, а время было не на его стороне. Фарадей может заявить о своем решении хоть завтра, и это тревожило Колина. Он не может позволить, чтобы это случилось.

– Тебе нравится жить в Лондоне? – спросила Анджелина.