На тебе греха не будет... - Татьяна Голубева Страница 50

— Может, и подарит, — огрызнулась Илона. — Она богатая.

— Вот это тоже, прямо скажу… — рассердился Карпов. — Ну чего ты навязываешься в компанию к таким-то людям? Кто они — и кто мы! У богатых и друзья богатые, и нечего перед ними унижаться, попрошайничать. Сами дадут — другое дело, скажи спасибо. А ты уж вроде как набиваешься на подарки! Нехорошо это, Илоночка. Надо жить по деньгам. Сколько сам заработал, на то и живи.

— Ты у нас много зарабатываешь! — фыркнула Илона.

— Да я ведь больной совсем, — обиделся Карпов. — Ну чего ты меня все попрекаешь да попрекаешь? Я же не виноват, что инвалидом стал!

— Ладно, не сердись, — тут же смягчилась Илона. — Не пойду я никуда, уговорил. Давай лучше выпьем немножко. Деньги есть.

— Давай! — мгновенно согласился Алексей Алексеевич. Это было вечной бедой его жизни: он не способен был отказаться от выпивки, он всегда отвечал — давай! Если бы он научился говорить «нет», может, и инвалидом не стал бы, и семью не потерял… В общем-то он понимал, что сам во всем виноват, но… язык как-то сам собой говорил не то, что надо.

Илона мигом слетала в магазин, зная, что, если послать Карпова, он будет ходить часа полтора, не меньше. А ей хотелось поскорее избавиться от его общества и еще раз осмотреть новый вариант «охотничьего костюма». Она не шутя решила изобразить из себя ниндзя. Ей очень нравилась эта идея, ей нравилась она сама в черном облегающем трико и в маске. И нужно было лишний раз потренироваться, ведь она должна будет мгновенно изменить внешность.

Карпов не успел еще и хлеб нарезать, как Илона вернулась с бутылкой. Она тут же бросила на сковородку сваренные вчера макароны, залила их яйцом, разложила по тарелкам, думая о том, что даже из макарон можно приготовить вполне съедобное блюдо, если иметь сливочное масло вместо растительного, хороший кетчуп, зелень и пряности… Карпов только вздыхал, наблюдая за своей девочкой.

— Эх, мне бы так! — приговаривал он. — Мне бы так-то, как ты, а то ведь еле двигаюсь!

— Лечиться надо, — назидательно сказала Илона. — Почему ты не ходишь к врачам? Ты инвалид, тебе должны льготные лекарства давать.

— Да ну их! — махнул рукой Карпов. — Какие ни льготные, а платить все равно сколько-то надо. Я уж так как-нибудь.

— Тогда не жалуйся. Ну что, может, в комнату пойдем? Радио включим, музыку послушаем.

— Давай, — обрадовался Карпов. Для него пьянка в комнате вместо кухни была равнозначна большому празднику. В комнате пьют и едят на Новый год, на Первое мая, в день рождения. Так уж принято. Все так делают. А для обыкновенных дней имеется кухня.

Илона быстро отнесла в комнату тарелки, вилки, граненые стопки, расставила все на ободранном столе, сбегала еще раз на кухню за банкой холодной воды и двумя треснувшими чашками и тут же упала в продавленное кресло, чувствуя, что начинает нервничать не на шутку. Ей хотелось поскорее заняться делом. А Карпов за это время как раз дотащился до места с бутылкой в руках.

Потом он включил радио, чтобы уж был настоящий праздник. К счастью, там действительно звучала какая-то легкая музыка, хотя Илона опасалась, что придется слушать какое-нибудь занудное выступление умного экономиста или юриста или еще что-нибудь в этом роде… Они выпили по стопочке за здоровье, Карпов принялся уминать макароны, нахваливая Илону — уж так у нее все вкусно получается! — а ей кусок не лез в горло. Она с трудом разжевала макаронину и поспешила снова наполнить стопки, не дожидаясь, пока это сделает Карпов, хотя он был сторонником жизни по правилам и считал, что наливать должен мужчина, и только мужчина. Выпили еще, потом еще, и наконец Карпов начал клевать носом. Илона, желая быть уверенной, что Алексей Алексеевич не проснется до утра, заставила его выпить еще одну полную стопочку и заботливо довела до кровати. Через минуту Карпов крепко спал.

А Илона начала репетицию, чувствуя, как в ней нарастает возбуждение, как вся ее душа рвется в бой, как стремительно мчится по венам кровь… Ей теперь по-настоящему нравилось то, чему когда-то научил ее Нерадов.