Аромат розы - Нэн Райан Страница 50

Пекос натянул брюки, он был настроен решительно. Запустив смуглую руку в растрепанные волосы, он прошлепал голыми ногами к высокому бюро, налил себе виски и выпил. Горло обожгло огненной жидкостью. Он медленно прошел через комнату к открытым двойным дверям. На другом конце залитого лунным светом внутреннего двора двойные двери комнаты Анжи были открыты и словно манили его. Пекос улыбнулся и вышел на каменную галерею. Помедлил немного и зашел обратно в комнату за музыкальной шкатулкой.

Анжи, силы которой истощились в течение долгого засушливого лета, проведенного в опасной близости от высокого красивого мужчины, ушла к себе рано в этот вечер. Властные объятия Пекоса у ручья Сиболо окончательно лишили ее силы воли. Если бы не вмешательство Баррета МакКлэйна и его двух охранников, она и Пекос занимались бы там любовью на раскаленном песке под палящим пустынным солнцем. Она знала это. И Пекос знал.

Прерванное свидание ослабило ее и наполнило беспокойством. Анжи вернулась на Дель Соль вместе с Барретом, который, несомненно, был недоволен поведением Анжи и своего сына. Но ее мало трогали его чувства. Она не могла думать ни о ком, кроме Пекоса, который внушил ей страсть. Ее капитуляция там, у Сиболо, была полной; и ее возлюбленный не сумел воспользоваться своей победой только потому, что вмешался Баррет со своими людьми.

В течение всего этого длинного душного сентябрьского дня Анжи, стараясь изо всех сил, все-таки не смогла обрести контроль над своими чувствами. Единственное, о чем она жалела, что этот день не завершился полным слиянием пылающих страстью тел. То, что им не дали достичь желаемого, мучило ее и заставляло еще больше мечтать о том, чего она не понимала до конца. То, что искала Анжи, было тайной для нее, но желание от этого только усиливалось.

Еще долго после того как потушила лампу возле кровати, Анжи не ложилась спать. Она стояла в лунном свете, обтирая обнаженную кожу губкой, пропитанной холодной водой, и отчаянно пытаясь потушить жар своего тела. Это не помогало. Она знала, что только Пекос может успокоить волнение в ее крови.

Обтерев все тело, Анжи устало бросила холодную губку в китайского фарфора чашу, стоящую на платяном шкафу, и пошла к кровати. Тяжело вздохнув, забралась под шелковые желтые простыни. Изможденная, она погрузилась в неспокойный сон.

В эротическом сновидении ее ждал смуглый желанный Пекос. Он пришел, чтобы охладить невыносимый жар в ее жаждущем любви теле, поцеловать запекшиеся губы, унести с собой в бушующий вулкан любви, где страсть сплавит их в одно целое и вознесет на небеса. А затем медленно опуститься на землю сплетенными в жарких объятьях.

Пекос тем временем крался босиком по каменной веранде, пробираясь все ближе к открытым дверям спальни Анжи. Остановившись у входа, он посмотрел через комнату на ее кровать. Его длинные пальцы сжимали коробочку, сделанную из золота и жемчуга, а сердце забилось сильнее.

Анжи лежала, закинув руку за голову, одна из простыней была накинута ей на талию. Серебряный лунный свет струился сквозь высокие окна. Молодой мужчина медленно приблизился к ней, не отрывая глаз от прекрасного лица. Он подошел к кровати и затаил дыхание, глядя на девушку, его взгляд скользнул по ее полным обнаженным грудям, волнующе поднимающимся и опускающимся при каждом вздохе. Испарина выступила у него на лице. Его учащенный пульс оглушающе стучал в ушах, а мужская плоть под узкими брюками начала мучительно напрягаться при виде этой золотоволосой красавицы.

— Ангел, это Пекос, — прошептал он мягко и сел на кровать лицом к ней. Густые длинные ресницы Анжи встрепенулись, но глаза оставались закрытыми. Пекос осторожно поставил хрупкую жемчужно-золотую шкатулку рядом с ее плечом. Дрожащими руками поднял крышечку. «Доброй ночи, дамы» раздалось в тишине комнаты, когда два миниатюрных танцора медленно поднялись из шкатулки.

Анжи приоткрыла глаза. Ее лицо было повернуто к маленькой красивой безделушке, мягкие губы приоткрылись в улыбке. Затем она вздохнула и повернулась к Пекосу. Сон все еще не покинул ее. Она не испугалась, увидев над собой его красивое лицо; все это было всего лишь продолжением ее сна. Медленно вытянув руку, Анжи дотронулась до атласного шрама на смуглой груди мужчины.

— Пекос, — пробормотала она, и ее глаза снова закрылись.

Пекос перевел дыхание и с трепетом посмотрел на Анжи. Ее большие глаза были закрыты, темные густые ресницы беспокойно трепетали. Льняные волосы вились вокруг лица и обнаженных плеч, а полные высокие груди вздымались вверх двумя прелестными холмами, которые манили его припасть к ним губами. Ее глаза, наконец, открылись, когда Пекос начал склоняться нее ниже. Она видела, как его губы неотвратимо приближаются, и полностью проснулась. Анжи протестующе застонала, когда он раздвинул ее губы и языком заполнил ее теплый медовый рот. Но Пекос не обратил на это внимания. Его сердце забилось сильнее, а вожделение дошло до наивысшей точки.

Анжи, придя в себя, напряглась и уперлась в его тяжелую грудь. Она хотела было закричать, но поцелуй лишил ее этой возможности. И уже через несколько минут она поняла, что звать кого-то на помощь ей не хочется. Жаркий настойчивый рот захватил ее губы и пробудил волнующие чувства в недрах ее естества. И почти сразу же ее стоны и протесты превратились в мягкие страстные вздохи удовольствия.

Когда большой палец Пекоса начал скользить по ее затвердевшему соску, Анжи вся выгнулась и потянулась к этой опытной руке.

— Сладкая малышка, — прошептал Пекос воспаленными губами, и маленькие нервные руки Анжи легли на его обнаженные широкие плечи.

— Пожалуйста, — умоляла она, слабо стараясь остановить то, что происходило, зная, что это неправильно, греховно, непоправимо. — Пекос, не надо… я…

— Не сопротивляйся, — пробормотал он, и его рот вновь прильнул к ее губам. Она уже и не пыталась сопротивляться его жгучим поцелуям. Дрожащие губы Анжи нетерпеливо открылись ему навстречу, и она растворилась в восхитительном блаженстве, превращающем ее в слабую и податливую женщину.

Она хотела ненавидеть его; хотела, чтобы он перестал заблуждаться на ее счет; она хотела остановить его, перед тем как он пойдет дальше. Но не могла сделать этого. Он был прав: она, должно быть, была той мерзкой грешной тварью, какой он ее считал; иначе она не лежала бы здесь обнаженной в лунном свете, позволяя ему проделывать с ней все эти ужасы. В ней шла внутренняя борьба, и в отчаянии Анжи молча взывала к Богу.

Только отвечал ей Сатана — желание победило… Пекос поднял голову и посмотрел на нее своими глазами цвета расплавленного свинца. Его дыхание было бурным, смуглая грудь покрылась испариной. Взгляд скользил по ее пылающему лицу, белым плечам и округлым грудям. Пока его открытые губы медленно склонялись к ее трепещущему затвердевшему соску, он хрипло пробормотал:

— Ангел, тебе не подходит твое имя. Твое тело может отправить мужчину прямиком в ад.

Она слабо застонала, когда его жаркие губы сомкнулись на ее левой груди. Пекос ласково покусывал ее острыми зубами, и Анжи почувствовала, как слезы жгут ей глаза, когда новый и пугающий жар наполнил ее хрупкое тело и вызвал всепоглощающую радость. Сильно схватив его за волосы, она хотела оттолкнуть голову Пекоса. Но когда ее пальцы погрузились в пышные черные пряди, он лишь застонал и сильнее прижался языком к ее соску. И вместо того чтобы оттолкнуть его голову, Анжи прижала ее теснее и тоже застонала, шепча его имя дрожащими губами.