Невеста на одну ночь - Розмари Роджерс Страница 50

Но постепенно улицы становились всё уже, а здания – всё обшарпаннее. Наконец Арман остановился, и перед Габриэлом предстало строение в английском стиле с шестиугольными башенками. Во внутреннем дворе за ярко освещёнными игорными столами сгрудились пьяные прожигатели жизни. Через распахнутые двери виднелся аляповато обставленный салон. Размалёванные красотки принимали одну соблазнительную позу за другой, привлекая клиентов, не желавших больше играть в карты и кости и жаждущих развлечений другого рода.

Габриэл осторожно шагнул во двор. Стоя в тени, он повернулся к Арману, и мальчишка ткнул пальцем в до боли знакомую фигуру молодого джентльмена с растрёпанными тёмно-русыми волосами и светлыми глазами, уже успевшими остекленеть от количества выпитого.

Гарри.

– Voila [14], – с гордостью объявил сияющий Арман.

Габриэл отметил, что брат разряжен, будто павлин, – золотистый сюртук, чёрный жилет, расшитый золотой нитью… При виде того, как легко и непринуждённо Гарри чувствует себя в обществе французских денди, Габриэл почувствовал холодную ярость.

У него что, совсем совести нет?

Едва подавив желание кинуться во двор и силой утащить брата из этого притона, Габриэл спросил мальчишку:

– Другой вход здесь есть?

– Есть, вон там.

Мальчишка провёл Габриэла вдоль каменной стены, окружавшей здание, и замер около узкой деревянной двери. При этом шёл очень уверенно, словно бывал здесь множество раз. Габриэл нахмурился – неужели с таких лет по борделям шатается?

Арман открыл дверь, и оба вошли в укромный сад, из которого был прекрасно виден двор.

– Ещё чего-нибудь надо? – уточнил Арман.

– Нет, спасибо. – Габриэл достал пригоршню монет и насыпал в руки мальчишке. – Уже поздно, иди домой, Арман.

– Merci, monsieur, – выдохнул Арман. При виде такой огромной суммы глаза его округлились. – Merci.

– Никуда не заходить, сразу домой, – распорядился Габриэл и покачал головой, когда мальчишка ответил нахальной ухмылкой, выскочил за дверь и был таков.

Сказав себе, что больше ничего для Армана сделать не может, Габриэл подошёл к садовой решётке и начал следить за братом.

Да, брата он нашёл. И что теперь? Конечно, Габриэл себя не помнил от злости, но не до такой же степени, чтобы давать волю ярости прямо посреди вражеского логова. За стенами города стоят лагерем тысячи французских солдат!

Но всю ночь торчать в сыром саду, дожидаясь, пока братец наконец притомится и отправится к себе на квартиру, Габриэлу тоже не улыбалось.

Гадая, как бы выманить Гарри из этого заведения, которое, судя по вывеске, называлось «Га Roulette» [15], Габриэл не сразу заметил, как с крыльца спустилась стройная женская фигура и направилась прямо к нему.

– Bonjour, – с придыханием произнёс хрипловатый женский голос.

Габриэл машинально сунул руку под сюртук, где прятал заряженный револьвер, и стремительно обернулся. Перед ним стояла женщина с золотисто-пшеничными кудрями, спадавшими на полностью обнажённые плечи. Ткань платья нескромно просвечивала. Черты лица тонкие, миндалевидные глаза чудо как хороши – если, конечно, не обращать внимания на расчётливый взгляд, которым красавица окинула «нового знакомого». Кажется, дамочка мгновенно определила точную стоимость тёмно-красного сюртука, приталенного жилета цвета слоновой кости и драгоценного рубина, сверкающего в складках галстука.

– Скучаете? – Женщина соблазнительно улыбнулась и как бы между прочим коснулась пальцами глубокого декольте, выставлявшего во всей красе пышную грудь. – Меня зовут Моник.

– Non, – с раздражением отозвался Габриэл, но тут же сообразил, что красотка может выступить в роли живца, на которого он и поймает Гарри. – Моник! Стойте.

Обернувшись, та приблизилась к нему с многообещающей улыбкой.

– Передумали? – промурлыкала Моник, положив ладони Габриэлу на грудь. – Вот увидите, не пожалеете.

Габриэл придержал Моник за запястья, пока та не спустилась ниже.

– У меня для вас поручение особого рода.

Моник кокетливо рассмеялась, давая понять, что готова удовлетворить любую прихоть клиента.

Однако на Габриэла её ужимки не производили ни малейшего впечатления. С недавних пор он обнаружил, что ему нравятся не всякие женщины, как бы красивы они ни были и какими бы достоинствами ни обладали. Габриэл нашёл свой тип, а именно – темноволосые цыганки с изумрудными глазами.

– Исполню любой ваш каприз.

– Вы не так поняли, – сурово произнёс Габриэл и решительно отстранил её.

Нисколько не смутившись, Моник потянула за бархатные завязки на полупрозрачном платье.

– Желаете, чтобы я…

– Нет. – Габриэл поспешно перехватил её руки, прежде чем она скинула с себя одежду.

Моник нахмурилась:

– Что же вам тогда нужно?

Потянув её за руку, Габриэл подвёл женщину к ограде и указал на брата:

– Видите молодого джентльмена? Того, что в рулетку играет?

– Месье Ричардсона?

Обратив внимание, как быстро эта женщина узнала Гарри, Габриэл помрачнел, как туча. Видимо, «месье Ричардсон» здесь – постоянный посетитель.

– Да.

Моник самодовольно улыбнулась:

– Ещё бы мне его не узнать. Месье Ричардсон на меня давно заглядывается, однако ему приходится довольствоваться обществом более дешёвых компаньонок.

– В таком случае сегодня месье Ричардсона ждёт приятный сюрприз, – пробормотал Габриэл. – Где ваша комната?

Моник указала на каменную лестницу:

– На верхнем этаже, третья дверь слева. – Она помолчала. – Только если вас будет двое, оплата двойная.

Габриэл пожал плечами:

– Хорошо, пускай двойная, главное – сделайте всё точно, как велю. Пригласите месье Ричардсона к себе, но обо мне не говорите, а потом оставьте нас, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз.

– А я куда пойду? – подозрительным тоном поинтересовалась Моник.

– Сможете провести часок в своё удовольствие. – Габриэл посмотрел на идеальный овал лица, отметив начавшие появляться вокруг глаз тонкие морщинки. – Вы ведь не против отдохнуть?

Вдруг Моник шагнула к нему и коснулась своей грудью его груди.

– Обычно – да. Но сегодня не отказалась бы от мужской компании… точнее, от вашей.

Габриэл покачал головой и снова решительно отстранил Моник.

– Весьма лестное предложение, но мне нужно обсудить с месье Ричардсоном одно очень важное дело.