В сетях любви - Сесилия Грант Страница 50

— Вы правы. — Уилл на мгновение прижал ее к себе. — Я уйду первым и пришлю к вам на помощь горничную. — Он еще несколько секунд лежал неподвижно и дышал ей в затылок, затем откатился на край кровати, встал и начал одеваться.

Уилл остановился перед дверью в утреннюю столовую, чтобы собраться с духом. Он все сделает так, как надо, даже если это погубит его. А если Квадратная Челюсть создаст проблемы своей любовнице, он просто прикончит его. Переступив порог, он направился к серванту, рядом с которым стоял Роанок.

Тот повернул голову, заметил его и против воли — Уилл был уверен, что он предпочел бы этого не делать, — окинул комнату внимательным взглядом.

— Ее здесь нет. — Он взял тарелку. — Когда я уходил, она еще была в постели.

— Переутомилась, да? — Он преувеличивал в своей попытке изобразить веселое безразличие. Однако Квадратной Челюсти так и не удалось скрыть главного: ему и в самом деле неприятно, что его любовница развлекалась с другим мужчиной.

Уилла так и подмывало сказать: «Она согласилась отпустить меня только после того, как я пообещал, что быстренько подкреплюсь и вернусь». Он боролся с этим искушением с той минуты, как проснулся, не поддался ему и сейчас. Ради ее блага.

— Переутомилась? Возможно, но не я тому причина. У нее не было настроения оказывать мне услугу, а у меня — давить на нее. — Кекс с изюмом. Наверное, вкусный. Он взял кусок. — Я предпочитаю, когда у моей женщины есть желание. Я оставил ее в покое.

— Вот как. — Черт, а подлец воспрял духом. — Сожалею, что все вышло не так, как вы рассчитывали, но я предупреждал, что нет никаких гарантий. Надеюсь, вы не будете требовать от меня никакой компенсации.

— Нет, ни в коем случае. Только я хотел бы спросить у вас, часто ли ее мучают кошмары?

— Совсем не мучают, насколько я знаю. — Роанок принялся наливать себе в чашку шоколад. — А вчера мучили?

Интересно. Значит, Квадратная Челюсть никогда не сталкивался с ее ночными кошмарами. «Я часто сплю днем», — сказала она. Наверное, она вылезает из кровати, когда ее покровитель засыпает, и тот ни о чем не подозревает.

А его кровать она не покинула. Осталась в ней, даже когда он встал.

— Она спала, но мало. Думаю, ее расстроило расставание с вами или что-то в этом роде. — Произносить эти слова — все равно что плеваться камнями.

— Очень похоже. — С ледяным удовлетворением человека, одержавшего победу над соперником, Роанок положил себе булочек и масло. Если новость о ее кошмарах и вызвала у него какой-то интерес, он этого не показал.

«Он меня не бьет». Она говорит правду? Тогда чем вызвано напряжение, охватившее ее, когда он поднял эту тему? Только ее опасениями лишиться покровителя? Искоса посматривая на него, Уилл подцепил вилкой ломтик ветчины и положил его на свою тарелку. «Мне доставляло удовольствие наше с ним взаимодействие». Бесполезно ломать над этим голову. Он повернулся и стал оглядывать просторную комнату в поисках места за столом.

— И ради чего ты все это затеял? — спросил лорд Каткарт, когда он сел рядом с ним.

— Ради дипломатии. Я не переспал с этой женщиной и хотел, чтобы он об этом знал, ради ее блага. — Он отрезал кусочек ветчины и положил его в рот.

Виконт сделал большой глоток кофе.

— Ты ставишь меня в тупик. — Он опустил чашку на блюдце. — Вчера ты из кожи вон лез, чтобы заполучить ее в свою постель. И ради чего? Чтобы в последний момент пойти на попятный?

— Это она остановила меня. — Он скоро станет мастером рассказывать всякие сказки. — Ей не понравился наш уговор или ей не понравился я. Как бы то ни было, она не изъявила желания, а я не настаивал. — Фразы складывались значительно легче, чем когда он разговаривал с Роаноком. — Вот такие дела. Я взял на себя труд сообщить ее покровителю, что она ему не изменила.

— Честь превращает тебя в дурака, Блэкшир. — Каткарт дернул подбородком в сторону Квадратной Челюсти, который наслаждался булочками с маслом. — Он тут перед всеми распинался о том, какая сладкая куколка ему досталась и какую восхитительную ночь он с ней провел. Думаешь, он и в самом деле заслуживает, чтобы его убеждали в постоянстве его любовницы?

— Я поступил так, потому что считал, что это послужит ее интересам. А то, чего он заслуживает или не заслуживает, к делу не относится. — Он пожал плечами и наколол на вилку еще один кусочек ветчины. Прямо-таки олицетворение человека, который заботится о своей совести, невзирая ни на кого. И отнюдь не человека, который всю утро боролся с запросами своего тела, потому что боялся лишиться доверия дамы.

После пробуждения она не отодвинулась от него, хотя наверняка заметила, как сильно он возбужден. Она знала, что он желает ее, но доверяла ему, верила, что он не станет действовать исходя из этого желания. И разве мог он себе такое позволить после ее ночных кошмаров и после откровенного рассказа о ее падении? Брошенный она котенок или нет, однако она заслужила бережного отношения и одну ночь и еще одно утро отдыха от настойчивости мужчин.

Он дал ей это. Квадратная Челюсть на это не способен. Она же в ответ одарила его глубочайшей радостью, которую принесло ему сознание, что ему удалось успокоить ее, унять ее страхи, оградить от мучительных кошмаров.

— Ты будешь есть пирог? Или в тебе взыграла романтика и ты решил заморить себя голодом? Осмелюсь заметить, что с ней это будет пустой тратой сил. — Голос Каткарта вернул его в действительность, к столу, тарелке и вилке, которая зависла в воздухе. Уилл тряхнул головой, прогоняя прочь фантазии, и положил в рот ветчину.