Если женщина хочет… - Кэти Келли Страница 50

Утром в понедельник Николь пришла на работу с коротко ост­риженными волосами цвета сверкающей меди. Прическа эта ей необычайно шла – подчеркивала идеальную форму головы и вы­сокие скулы. Николь ничем не напоминала девушку, которая ушла из офиса в пятницу. Та девушка была красивой, а эта – ослепительной. На нее оборачивались, и не последнюю роль в этом играла прическа.

– Мать честная! – ахнула регистраторша, когда Николь в узких черных брюках, высоких ботинках и джинсовой облегаю­щей куртке проходила мимо нее. – Что случилось с твоими воло­сами?

– Я давно хотела сменить имидж, – величественно промол­вила Николь. Они с Шарон пришли к выводу, что такой ответ бу­дет лучшим. Нельзя же признаться, что причиной этого был не­счастный случай…

– Николь, что с твоими волосами? – ахал каждый, кто встре­чался ей по дороге.

– Красота! – вздыхали девушки, сидевшие рядом с ней в от­деле претензий.

– Если бы мне хватило смелости сделать то же самое… – ска­зала хорошенькая индианка Ширин, у которой тоже были длин­ные черные волосы. – Но если я выкрашусь, отец меня убьет.

Николь печально улыбнулась.

– Вот оно, единственное преимущество безотцовщины, – пошутила она.

– Синклер! – прошипела Шарон, заметив приближавшуюся к ним инспекторшу.

Девушки тут же брызнули в разные стороны, как мыши от ко­та, и уселись на свои места. Но им бояться было нечего. Целью мисс Синклер была Николь.

– Ваша прическа! – с отвращением сказала инспекторша.

– Да, – одними губами улыбнулась Николь. – Я сделала при­ческу. А что, вам не нравится цвет? Но ведь многие люди красят волосы. Или девушкам индийского происхождения это запреще­но?

Она испытала удовлетворение, когда мисс Синклер инстинк­тивно отпрянула. Николь знала, что эта старая сука терпеть ее не может и мечтает уволить под любым предлогом. Но обвинение в расизме должно было сбить с нее спесь.

У мисс Синклер раздулись ноздри.

– Не говорите глупостей! Я просто обратила внимание на ваши волосы, вот и все. Но приходить на работу в джинсовой куртке нельзя. Вы знаете правила «Копперплейт»: никакой джинсовки!

Николь молча стащила с себя куртку, под которой обнаружи­лась белая майка, тонкая ткань которой обтягивала не прикры­тую лифчиком высокую грудь с напрягшимися сосками.

Глаза мисс Синклер полезли на лоб, что вызвало у Николь улыбку. Правил, запрещавших приходить на работу без лифчи­ков, не существовало.

Когда инспекторша пулей взлетела на свой насест, чтобы от­равить жизнь кому-то другому, Николь позвонила Шарон.

– Черт бы побрал эту корову! – прошипела она. – Чем рань­ше я уйду отсюда, тем лучше. Потому что в один прекрасный день я ее убью и сяду в тюрьму!

– Успокойся, – посоветовала ей подруга. – Когда ты ста­нешь звездой вокала, то сможешь говорить о ней гадости всем и каждому, а она ничего не сможет сделать.

– Держи карман шире, – мрачно ответила Николь. – Скорее рак на горе свистнет, чем я стану звездой вокала.

– Тебе не следовало упоминать об индийском происхожде­нии, – осуждающе сказала Ширин, когда час спустя они встре­тились в женском туалете. – Мой отец говорит, что нельзя требо­вать к себе особого отношения на том основании, что мы отно­симся к другой расе.

– Ширин, твой отец настоящий старый зануда. Хотя во мне пятьдесят процентов индийской крови, но я жительница запад­ного Лондона в третьем поколении, – беспечно напомнила Ни­коль. – Я никогда не видела своего отца. И единственная индий­ская вещь в моем доме – это жемчуга моей ирландской бабушки.

День был длинный и утомительный. К половине четвертого Николь заскучала и поняла, что по горло сыта «Копперплейтом». «А виноват в этом Дариус Гуд!» – сердито подумала она. Если бы он не появился и не внушил ей ложные надежды на карьеру певи­цы, она продолжала бы работать здесь, шутить с Шарон и девоч­ками, строить каверзы Синклер, не задумываться о жизни и с не­терпением ждать прихода пятницы. Но она увидела отблеск дру­гой жизни и затосковала по ней. Она не собиралась торчать в этом офисе до самой смерти.

Было без десяти пять, когда в ее рюкзачке зазвонил мобиль­ник.

– Где эта зараза? – прошипела Николь, разыскивая взглядом рюкзак. – Да! – бросила она, нажав на кнопку.

– Привет, Николь. Это Дариус Гуд из «Титус Рекорде». Николь выпрямилась. Плевать ей на Синклер!

– Что вы хотели мне сообщить? – небрежно спросила она. Дариус не мог скрыть волнения.

– Не могли бы вы приехать завтра и встретиться с моим бос­сом? Я знаю, вам пришлось долго ждать, но Сэм Смит была очень занята. Кстати говоря, ей тоже понравился ваш голос.

– Правда? – расцвела Николь. – Во сколько?

– Может быть, к десяти?

– Годится. А вы там тоже будете?

– Можете не сомневаться. Ведь вы моя, – сказал Дариус и сразу спохватился: – То есть… я открыл вас, нашел… ну, вы по­нимаете, что я имею в виду.

– Понимаю, – хрипловато ответила Николь. – Буду ждать с нетерпением.

Она дала отбой и победно улыбнулась Шарон.

Николь расстегнула три верхние пуговицы темно-красного платья в обтяжку, купленного накануне в «Некст». К нему при­шлось купить дорогие кожаные ботинки до колена. «Но для этого и существуют кредитные карточки», – думала она, пока продав­щица смотрела на бирку с ценой.

Шарон пошла на неслыханную жертву и принесла сумочку от Прада, любимую игрушку своей старшей сестры. Вечером сумку нужно было вернуть на место, иначе Тина ее убила бы.

– Ты выглядишь на миллион долларов, – завистливо вздох­нула Шарон, увидев подругу в полных доспехах.

Сейчас Николь сидела в вестибюле «Титуса», представлявшем собой просторное помещение с затемненными стеклами, и пыта­лась без священного трепета смотреть на модно одетых людей, сновавших взад-вперед и громко разговаривавших по мобильни­кам или друг с другом. Мимо прошла роскошная женщина с пла­тиновыми волосами, одетая в потертые кожаные брюки от «Ди энд Джи». В руке она держала органайзер последней марки. Ни­коль хотела спросить регистраторшу, кто эта женщина и чем она занимается, но тут появился Дариус, а ей не хотелось выглядеть в его глазах деревенщиной.

– Привет, – спокойно сказала она, как будто привыкла сидеть в приемных звукозаписывающих компаний и ждать, что ей пред­ложат контракт.

– Привет, – ответил Дариус.

Николь окинула его взглядом. Дариус выглядел еще лучше, чем в прошлый раз. Его светлые волосы были модно подстриже­ны, он улыбался весело и дружелюбно, словно собирался отыс­кать в Гайд-парке солнечное местечко, лечь на травку рядом с Николь, пить вино и смотреть ей в глаза.