Уловки любви - Лора Лэндон Страница 50

— Черт подери! Мне следовало догадаться! Мадам Женевьева — это Ханна, дочь Фентингтона. Когда она так точно описывала Фентингтона, я должен был сообразить, что только человек, живший под одной крышей с ним, может знать о нем так много.

— Это он с ней сделал. — Грейс помнила, как отчаянно Ханна стремилась вырваться из родительского дома. — Это он сделал ее тем, кем она стала. Она чуть не умерла, живя на улицах, когда ей было некуда пойти и никто ей не помогал. В конце концов, у нее не было иного выбора. Это лучше, чем изо дня жить в его доме, как в аду. Она могла выжить, только став мадам Женевьевой.

Каждый раз, когда Грейс думала, что должна была переживать Ханна, у нее слезы выступали на глазах. Но винить в этом надо было не Ханну, а его — отвратительного монстра, дочерью которого Ханна имела несчастье родиться.

— Все хорошо, Грейс. — Винсент снова привлек ее к себе и обнял. — Женевьева нашла свое место в жизни, и она им довольна. Я рад, что она оказалась рядом, когда была тебе нужна, и помогла тебе. Я перед ней в большом долгу.

Грейс подняла на него взгляд, и одновременно его губы коснулись ее губ. Поцелуй был теплым, нежным. Он непременно должен был перерасти в нечто более глубокое. К сожалению, пыл Винсента остудил стук в дверь — это пришел Карвер.

— Ваша светлость, к вам с визитом герцогиня Билтмор и леди Праттс и Франклин. А также мистер Кевин Жермен. Вы дома?

Винсент посмотрел на Грейс, улыбнулся и сказал:

— Да, Карвер, мы дома.

Грейс смутилась, покраснела и попыталась скрыть от дворецкого румянец. А Карвер едва ли не усмехался. Это был далеко не первый случай, когда он смущал их, заставая в момент проявления нежности.

— Проводите их, пожалуйста, в утреннюю комнату. — Винсент чуть было не рассмеялся. — Мы сейчас придем. Пойдем, дорогая моя. — Он подал Грейс руку, помогая встать. — Лучше нам показаться гостям, пока они не подумали, что оторвали нас от чего-то более серьезного, чем простой поцелуй.

Винсент шел со своей женой к утренней комнате. Перед дверью они остановились, и Грейс отдала Карверу распоряжение, чтобы Эмили как можно быстрее подала чай с пирожными. Рейборн был этому рад: небольшая пауза дала ему время вернуться в роль, которую он играл до женитьбы, — роль поклонника, очарованного женщиной, за которой он стал ухаживать. И вдруг он внезапно понял, что несколько недель назад он вовсе не играл роль. Он глубоко вздохнул и перевел взгляд на жену. Ее щеки покрывал густой румянец. Когда она вздохнула, вздох получился дрожащим. Она нервничала, и ему надо было улыбнуться. Винсент поднес ее пальцы к губам и поцеловал их, потом кивнул Карверу, чтобы он открывал дверь.

Карвер выполнил указание, и Винсент ввел Грейс в гостиную. Они впервые принимали гостей как муж и жена, и было очень важно, чтобы оба казались искренне счастливыми. Входя в комнату вместе с Грейс, Винсент широко улыбнулся гостям. На лицах герцогини Билтмор, леди Пратт и леди Франклин появилось такое благоговейное выражение, что Винсент чуть было не рассмеялся. Ему пришлось взять себя в руки, чтобы удержаться. А его кузен, судя по его виду, просто испытал облегчение от того, что кто-то пришел и спас его от трех самых известных сплетниц Лондона.

Винсент и Грейс бурно приветствовали гостей и с открытыми улыбками приняли их добрые пожелания. Затем Винсент позаботился, чтобы все три дамы заметили, как он протянул руку за спиной Грейс и привлек ее ближе. Было важно, чтобы гости убедились, что между мужем и женой существует подлинная близость, и чтобы их взаимная привязанность не вызывала сомнений. От гостей не укрылось, каким сияющим взглядом Грейс посмотрела на мужа, когда он к ней прикоснулся.

— Я очень рад, что вы смогли нас навестить, — сказал Винсент, глядя на трех дам. — Моя жена и я были очень заняты, привыкая к будням семейной жизни. Боюсь, мы были пока не готовы выйти в свет.

Винсент видел на лицах трех дам легкое недоверие, все три посмотрели на талию Грейс. Он знал, какая мысль придет всем в голову в первую очередь, и уже убедил себя, что для него не имеет ни малейшего значения, что они подумают.

Он улыбнулся Грейс и подвел ее к удобному двухместному дивану. После того как она села, он сел рядом. Гостьи восседали на мягком диване напротив, а Жермен сидел в кресле справа от Винсента. Все шестеро образовали тесный маленький кружок.

— Вы даже не представляете, как нас удивила мысль о вашей свадьбе! — воскликнула герцогиня.

Она разглядывала Грейс так, словно искала в ее лице малейшие признаки недовольства или, может быть, намек на разочарование. Винсент кашлянул, прочищая горло.

— Да, мы знали, что некоторых шокирует внезапность нашего брака. Но хотя ее светлость предлагала подождать подольше, боюсь, именно я настоял на том, чтобы пожениться немедленно. — Он повернулся к Грейс. — Не так ли, дорогая?

Посмотрев на мужа, Грейс залилась очаровательным румянцем, а потом ответила самым лучшим способом, какой только можно было придумать, — она положила руку на руку Винсента, лежавшую на его колене, и сказала:

— А я проявила мудрость, согласившись после всего лишь минутного колебания.

Кажется, скептицизм гостей растаял: леди Праттс и леди Франклин вздохнули, а герцогиня Билтмор присоединилась к их вздохам.

В это время открылась дверь, и Эмили вкатила сервировочный столик, на котором стояли чайник с чашками и тарелки с пирожными и сандвичами.

— О, а вот и чай, — сказала Грейс. — Дамы, пока я разливаю, расскажите нам, пожалуйста, все последние новости. Между прочим, вы, мистер Жермен, до сих пор не произнесли ни словечка, а я хочу услышать и ваши новости.

Винсент сидел, откинувшись на спинку, и с удовлетворением слушал, как Грейс беседует с четырьмя гостями. Даже Жермен, казалось, получал удовольствие от беседы, добавляя те новости, которые знал он. День прошел безупречно, гости задержались даже дольше, чем предписывали правила этикета. Однако по прошествии некоторого времени герцогиня Билтмор и леди Праттс и Франклин все-таки ушли, задержался только Жермен. Наконец он тоже встал.

— Мне пора уходить, — сказал он. — Я просто хотел поздравить вас первым и приветствовать в нашей семье. — Он склонился над рукой Грейс. — Позвольте мне выразить мои самые добрые пожелания.

— Благодарю вас, мистер Жермен, — сказала Грейс с дрожащей улыбкой. — Вы даже не представляете, как много для меня значит ваша доброта.

— И для меня тоже, — добавил Винсент. — Давай-ка я провожу тебя до двери, хочу кое-что с тобой обсудить.

Жермен вышел из комнаты, Винсент направился следом. Дойдя до входной двери, они остановились.

— Когда я сказал, что твои добрые пожелания для меня много значат, — сказал Винсент, — я говорил серьезно. Я боялся, что после того как я наложил ограничения на твои расходы, твое отношение ко мне изменится.

— Ерунда, — сказал Жермен. Он принял из рук Карвера свое пальто и шляпу. — Ты сделал только то, что считал самым правильным, теперь я это понимаю.