Любовь и честь - Мередит Дьюран Страница 50

Эдриан имел обыкновение вставать до рассвета, а сегодня у него была для этого особая причина. Он приказал своим людям оставить ему удовольствие лично выдворить Космо Колвилла из дома.

Но, хотя он открыл глаза еще до того, как первые лучи солнца проникли в комнату, перспектива беседы с разочарованным Космо Колвиллом его больше не соблазняла. Сегодня рядом с ним, положив легкую руку ему на грудь, нежилось в предрассветных снах настоящее чудо.

Нора крепко спала. Маленькая ладошка расслабленно лежала у него на груди. Эдриан накрыл ее рукой и стиснул сильнее, когда почувствовал, насколько холод, царящий в комнате, остудил ее кожу. Пальчики у нее были тонкие, но не мягкие. Огрубевшая кожа вокруг ногтей могла рассказать, как быстро она забыла изнеженные обычаи королевского двора. Ее тело под стеганым покрывалом щедро дарило этому покрову свою красоту, украшая его изгибами и холмами скрытой под ним плоти.

Прошлая ночь его поразила. Благодать, которой он не смог ощутить в часовне, пришла к нему на этой кровати. Он сам себе удивился, когда, увидев обнаженную Нору, на мгновение пришел в замешательство. Ему было страшно даже прикоснуться к ней. Вдруг все темное и постыдное, что скопилось в его костях и на коже, осквернит ее?

Но Эдриан был просто мужчиной, а не святым. И даже благодать не могла долго сдерживать его многолетний голод. Желание обладать ею было таким яростным, что только сияющий взгляд Норы удерживал Эдриана от полного сумасшествия. Он не раздавил ее своим напором, обуздал дикую силу, не поранил и не поцарапал. И сейчас она крепко спала, синяки и ссадины от его объятий не нарушили чистоту ее кожи.

Эдриан долго смотрел на Нору, с каждым мгновением находя новые поводы для восхищения — оттенки цветов в ее волосах, от черноты ночи до вечернего полумрака, голубоватый рисунок вен под тонкой и бледной кожей. Он чувствовал себя как Саул, с глаз которого упала пелена. Мир вновь открылся перед ним во всей своей красоте. Он как будто снова обрел зрение. Кисти рук Норы были тонкими, как ветки на молодом деревце. Изгиб руки мог бы показать птицам в полете, что такое настоящая грация. Но ее голень, лежащая у него на ноге, имела вес, а роскошное бедро будило желание.

В его сердце вдруг проник страх. Он возник почти незаметно, проявившись легким ознобом в затылке, потом распространился, превращаясь по пути в острый пугающий холод, от которого захватывало дух.

Нора права. Он обидел ее, силой вынудив выйти за него замуж. Известно ли ей, как легко она может наказать его за это? Она держала в своих тонких маленьких ручках все его будущее и одним движением могла его погубить.

Разумный человек — а он всегда считал себя именно таким — и пальцем бы до нее не дотронулся, не позволил бы взять над ним такую власть. Она его жена, и что бы она ни делала, отвечать будет он. Ее измену сочтут его изменой. Ее ошибки способны уничтожить его состояние, семью, все, что он построил и что охранял.

Но с ней он не мог быть разумным человеком, а значит, источник страха был не в этом.

Эдриан сам сказал Норе, что способен терпеть ее ненависть, лишь бы она была в безопасности. Однако сейчас он вдруг понял, что ее отношение к нему бесценно. Если вчера он упустил шанс вернуть ее любовь, если она никогда не найдет в себе сил простить его, если ему достанется лишь ее ненависть...

И все же она будет в безопасности. А потому он ни о чем не жалеет. Что касается его самого, то без ее любви он не сможет жить, он погибнет.

Наконец Эдриан собрался с силами и осторожно, чтобы не потревожить жену, выбрался из постели. Убрал на ходу прядь волос с ее глаз и легонько поцеловал в губы. Надо браться за дела, ибо если утро не начнется, то не придет и следующая ночь.

Эдриан не отличался терпением. И сейчас его сжигало желание поскорее начать ее обхаживать, уговаривать, чтобы заставить примириться с этим браком. Но надо дать ей время. За день она может одуматься. Он подождет темноты, а ночью еще раз представит ей свои аргументы.

Эдриан быстро оделся, сосредоточившись на предстоящих делах, но у двери не удержался и еще раз взглянул на Нору.

Первый луч солнца упал на ее руку, окрасив кожу медовым цветом. У Эдриана ком застрял в горле. Он теперь понял, почему люди молятся, почему, сталкиваясь с земными чудесами, поднимают глаза к небу. Людям нужна уверенность, что их не лишат обретенных сокровищ.

Эдриан тяжело вздохнул и осторожно вышел из спальни.

Нора проснулась, разбуженная далекими трелями соловья и более близким хлопаньем шлепанцев. По комнате ходила Гризель.

Приподнявшись на локте, она вспомнила прошлую ночь, и ее тут же захлестнул вихрь сомнений. Эдриан заставил ее... Он сказал, что любит ее... Соблазнил против воли... А она и сама того хотела. Сейчас его нет здесь. Нора почувствовала облегчение. Нет, разочарование.

О Боже! Не может она сейчас заглянуть себе в душу.

— Гризель! — позвала Нора.

Служанка вздрогнула и быстро просеменила из дальнего конца спальни.

— О, миледи! — Горничная бросилась на колени перед кроватью, схватила руку Норы и прижала ее к своему сердцу. — Он был с вами груб? — спросила она.

— Нет, — задумчиво ответила Нора. Или она хотела сказать «да»? Конечно, о грубости речь не идет.

Что касается ее самой, то на его напор она ответила яростной страстью, рожденной неутоленным голодом, который он так умело удовлетворил. Как же ей расценивать собственное поведение?

Тут Нора заметила, что Гризель исподтишка рассматривает смятые простыни. Кровать явно говорила о том, что ночь прошла не зря.

Покраснев, Нора отняла у служанки руку.

— Как ты догадалась, что я здесь?

— Но где вам еще быть после таких слов? Я не поверила своим ушам. В доме такой переполох. Мистер Колвилл так кричал. Угрожал, что перережет его светлости глотку. Но его светлость предложил ему попробовать, и тогда мистер Колвилл сразу успокоился. Но как это случилось, мадам? Когда вы с ним обвенчались?

Нора как во сне слушала лепет Гризель.

— Мистер Колвилл? Но как он... Как ты узнала об этом?

Гризель вскочила на ноги.

— О! Значит, это правда! А насчет того, как я узнала... Ну, он позвал нас всех в большой зал, правда-правда, и объявил новость.

— Вас всех? — Нора соскочила с кровати. — Всех в доме?

Гризель помедлила.

— Ему не надо было так делать, миледи? Я и сама забеспокоилась, когда вы не появились.

Нора подняла руку, чтобы она замолчала. Новость взволновала ее. Эдриан собрал слуг, пока она спала наверху. Разумеется, это не случайный поступок, а часть его стратегии. Вчера он уложил Нору в постель, а сегодня позаботился, чтобы все об этом узнали и могли подтвердить.