Украденные чары - Адель Эшуорт Страница 50

В комнате воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом прибоя и свистом птиц. Натали кожей ощущала на себе пристальный взгляд Джонатана со спины, ее нервы были напряжены до предела, она была на грани того, чтобы рассказать ему об истинной причине своего приезда во Францию.

Наконец она подняла голову и посмотрела Джонатану в глаза. Он продолжал внимательно глядеть на нее, удобно устроившись в плетеном кресле.

— Я отдам изумруды, Джонатан.

— Я и не сомневался в этом, Натали, — сразу же ответил он Ее кожа внезапно сделалась горячей, во рту пересохло она сцепила руки перед собой и затем сильно их сжала. Пришло время сказать правду.

— П-полагаю, ты помнишь, я говорила, что мне нужна помощь Черного рыцаря.

— Да, конечно.

Его вежливый тон и предупредительная улыбка мешали Натали сосредоточиться. Он даже не пытался ей помочь, не задавал вопросов и даже не проявлял ни малейших признаков любопытства.

— Мне нужно, чтобы он кое-что украл для меня, — призналась она.

Выражение лица Джонатана оставалось бесстрастным.

— Полагаю, ты хотела сказать, что я должен украсть что то для тебя.

Натали покраснела до корней волос, но продолжала прямо смотреть Джонатану в глаза.

— Да, именно это я имела в виду.

Он ждал продолжения, вопросительно изогнув брови.

— Ты скажешь мне, что же я должен украсть?

— Ты сделаешь это?

— Как же я могу ответить на этот вопрос, если я не знаю, о чем именно ты собираешься меня попросить? — удивленно спросил Джонатан.

Разумеется, он прав, она должна сначала все объяснить, но это так трудно. Месяцами Натали представляла себе, как она раскроет свою тайну перед Черным рыцарем, человеком беспристрастным, справедливым, рациональным, для которого плата за услуги имеет не последнее значение. Натали не могла даже и предположить, что ей придется иметь дело с другом, к которому она к тому же испытывает чувства, с трудом поддающиеся определению.

— Это очень важно для меня, Джонатан, — тихо проговорила Натали. — И очень личное.

— Нетрудно догадаться. Иначе разве ты стала бы так рисковать?

Его слова прозвучали искренне и нежно; Натали была тронута. Она обхватила себя руками и стала теребить рукава кончиками пальцев.

— Это дело может иметь серьезные последствия.

— Скажи мне, Натали, — настаивал Джонатан. — Я не могу помочь тебе, потому что не знаю, о чем ты говоришь. — Пора все рассказать, но Натали не знала, с чего начать. 0на подняла голову и посмотрела Джонатану в глаза, ее сердце учащенно забилось.

— Моя мать не всегда была… честна с моим отцом.

— Вот как? — переспросил Джонатан и, помолчав, добавил: — Полагаю, что в этом нет ничего особенного. Такое случается во многих семьях.

Натали стала неловко переступать с ноги на ногу, а затем облокотилась о подоконник.

— Ты не понимаешь.

Глаза Джонатана удивленно расширились, но он не проронил ни слова.

Сильно смутившись, Натали прошептала:

— Я имею в виду, что мать изменяла отцу. С другим мужчиной…

Никогда раньше Натали не попадала в столь неловкое положение. Она стояла всего в пяти футах от мужчины, которого любила, и открывала ему интимные подробности и тайны своей семьи. Но это не произвело на него какого-то особенного впечатления. Его лицо оставалось бесстрастным.

— Понятно, — наконец произнес Джонатан.

Ее взгляд заскользил по стене, останавливаясь на картинах, больших и маленьких. В них чувствовалась рука настоящего мастера, они отличались колористическим разнообразием и живостью в передаче впечатления. Затем Натали посмотрела на сочную акварель, изображавшую в коричневых и зеленых тонах морское побережье.

— Я точно не могу сказать, когда она начала обманывать отца, — продолжала девушка, — но знаю, что это случилось несколько лет назад и продолжалось в течение нескольких месяцев. Думаю, она любила того человека.

— Возможно, ты ошибаешься, — сказал Джонатан после минутного раздумья. — Может быть, просто злые языки оклеветали твою мать.

Натали понимала желание Джонатана пощадить ее чувства; как бы ей хотелось, чтобы он оказался прав.

— Нет, ты ошибаешься, — тихо проговорила она и вернулась спиной к Джонатану. — Если бы я не знала этого точно, то не приехала бы во Францию, чтобы нанять тебя.

Плетеное кресло громко скрипнуло, когда Джонатан положил руки на колени и затем встал. Но он не подошел к Натали, а, скрестив руки на груди, выпрямился и озадаченно стал смотреть на девушку.

— Нанять для чего?

Глубоко вздохнув, Натали с упрямым видом чуть приподняла подбородок.

— Мужчину, с которым она состояла в интимной связи, звали Поль Симар. Он парижанин и офицер национальной гвардии. Моя мать встретила его на одном из светских раутов во время поездки на континент, и они увлеклись друг другом. И потом… продолжили.

Натали не знала, каким словом можно было это назван Джонатан, вероятно, смеется над ней. Но она не думала сейчас об этом. Момент истины настал, и ей нечего терять.

— Как я уже сказала, они продолжали встречаться в течение некоторого времени, а потом мать вернулась в Англию к моему ничего не подозревающему отцу. Но этим проблема не разрешилась, Джонатан. Если бы все так и кончилось, то не было бы доказательств. Но они есть.

Джонатан в замешательстве посмотрел на Натали.

— Что есть?

— Доказательства.

— Доказательства чего?..

Губы Натали вытянулись в узкую полоску, вопросы Джонатана начали раздражать ее.

— Доказательства их связи, их любви. Свидетельство того, то она была его любовницей.

Молодой человек посмотрел на нее тяжелым взглядом:

— Натали, о чем ты говоришь?

Она прижала к себе скрещенные руки, пытаясь успокоиться.

— Поль Симар умер в Париже три года назад. После этого через два месяца моя мать начала постоянно получать письма с требованием выплатить ту или иную сумму денег. Похоже, она и этот мужчина переписывались в течение некоторого времени после ее возвращения в Англию. Сын Поля Симара, Робер, нашел письма, свидетельствующие об их связи, и теперь шантажирует мою мать, угрожая тем, что придаст огласке их отношения с его отцом. Переписка не оставляет никаких сомнений в том, что эта любовная связь существовала, и моя мать сейчас сильно страдает; иногда, когда может, выплачивает деньги. Она просто не знает, что ей делать, как ей объяснить это все отцу. Думаю, ты понимаешь, Джонатан, что, если ее недостойное поведение станет известно в обществе, она этого не переживет, и для отца это будет настоящим ударом.