Экс-любовники - Алайна Салах Страница 50

— Ну и кто кого разбудил, Исхаков? — усмехаюсь я, когда застаю Карима сидящим на кровати. — Вася-то ранняя птичка.

— Если ты ещё и завтрак приготовила, цены тебе не будет. — Зевнув, он смеривает взглядом мой лук: растрёпанные волосы и босые ноги, торчащие из-под его футболки.

— Не настолько ранняя.

Я плюхаюсь на кровать и моментально оказываюсь в его горячих объятиях. Карим зарывается лицом в мои волосы и слегка прикусывает шею, пока его руки похабно шарят у меня под футболкой.

— Нет-нет-нет! — Я упираюсь ладонями ему в грудь, сдерживая сексуальный натиск. — Мало времени. Идём пить кофе, а потом ты везёшь меня домой собираться. Владелец — жуткая зануда и постоянно придирается к внешнему виду.

— К твоим грязным рубашкам?

— Вот видишь! — Обличительно ткнув в Карима пальцем, я спрыгиваю с кровати. — Зануда, каких поискать.

Спустя пятнадцать минут мы завтракаем приготовленными мной бутербродами с сыром (мой фирменный рецепт из микроволновки) и пьём кофе. Глядя, как Карим без энтузиазма поедает хлеб, я всерьёз думаю, что было бы неплохо освоить готовку. Мама и бабушка-то у него прекрасные хозяйки, и будет несправедливо посадить Карима на диету из покупных пельменей и сухомятки просто потому, что ему не посчастливилось выбрать меня.

По возвращении домой выясняется, что обе рабочие рубашки испачканы, так что времени на сборы уходитнемного больше, чем планировалось. Одну из них приходится экстренно застирывать, а потом не менее экстренно сушить феном. Досыхает рубашка уже на мне, и Карим, судя по его скептическому взгляду, тоже это замечает. Хорошо хоть, ничего не сказал, потому что тогда бы мне пришлось огрызаться и испортить это чудесное утро.

Правда на этом казусы не заканчиваются. Дорогой выясняется, что в стремлении поскорее заполучить свой долгожданный секс, я напрочь забыла о пирогах Фирузы-апы. Они всю ночь провели в душном багажнике и, конечно, испортились.

— Вот что тебе сложно было напомнить о них? — сокрушаюсь я, расстроенно глядя на Карима.

Он и ухом не ведёт. В его понимании, помнить о таких вещах, как и выключать плиту, — исключительно женское дело.

А на десерт наш совместный приезд в «Роден» видят сразу несколько официантов и Ольга, шеф-кондитер. Я ещё из машины выйти не успеваю, как они начинают перешёптываться.

Для себя я приняла решение во что бы то ни было сохранять профессионализм и не позволять нашим вновь начавшимся отношениями влиять на рабочий процесс. Поэтому, едва переступив порог «Родена», сразу перехожу на деловой тон и спрашиваю у Карима, когда ему будет удобно обсудить сезонное меню, введённое к открытию террасы. Он отвечает, что после обеда, потому что через час уедет по делам.

Тут мой профессионализм ожидаемо даёт сбой, и я едва удерживаюсь, чтобы прилюдно не вытрясти из него ответ, что это за дела такие. И только напоминание о том, что наступать нужно постепенно, заставляет меня успокоиться и вернуться к текущим делам.

В обед ко мне в кабинет вламывается Полина и учиняет настоящий допрос с пристрастием. Выясняется, что о нашем с Каримом совместном приезде теперь даже поставщик мяса в курсе, и всем хочется знать, была ли это одноразовая акция либо же мы встречаемся.

— Мы, конечно, встречаемся, — с нескрываемым удовольствием отвечаю я. — Но только попробуй рассказать кому-нибудь о нашем прошлом.

Выпроводив её, я иду на кухню, чтобы продегустировать новые лимонады Марата, и по пути встречаю Толика. Я с ним сегодня уже дважды сталкивалась, и оба раза он делал вид, будто меня нет. Психует из-за отпуска.

— Поговорить можем? — буркает Толик, глядя мимо меня.

— Не проблема. Пошли ко мне в кабинет.

Толик выглядит так, будто хочет возразить, но потом послушно плетётся за мной.

— Слушаю тебя, — великодушно изрекаю я, прикрывая за нами дверь.

— Отпуск мой верни, — хмуро, но требовательно бросает он и наконец удосуживается посмотреть мне в глаза.

Ну вот как его не потроллить?

— Разве так просят, Толик? Ты бы для начала поздоровался.

— Я перед тобой лебезить не собираюсь, — с вызовом продолжает он. — И то, что ты с владельцем мутишь, мне пофигу. Должна отпуск — дай. Есть, в конце концов, Трудовой кодекс.

— А в каком трудовом кодексе указано, что разрешено коллег подставлять перед начальством?

— Я просто поинтересовался, когда привезут зелень.

Я чувствую растущее раздражение, как случается всякий раз, когда из меня хотят сделать идиотку. Тем более когда идиотку из меня пытается сделать глуповатый дрыщ Толик.

— Дурака перед кем-нибудь другим строй. Впредь подумаешь, прежде чем на меня с вилами идти.

— Отпуск мой верни, — упрямо повторяет он, будто меня не слыша.

— Не-а, — с издёвкой улыбаюсь я.

— Вот что ты за сука такая зарвавшаяся! — взвивается Толик, за секунду приобретая цвет сочного азербайджанского томата. — Беспредельщица! Не была бы ты бабой — вломил бы тебе леща.

Меня веселит его беспомощное бешенство, а с губ уже готова слететь новая острота, но в этот момент я замечаю в дверях Карима и машинально захлопываю рот. Потому что, судя по налитому чернотой взгляду, ничего из происходящего его не веселит.

— Вещи свои собрал и на выход, пока я тебе самому не вломил, — гневно цедит он, уничтожая Толика взглядом. — Быстро.

За какие-то несколько секунд лицо Толика меняет десяток оттенков: от бледно-зелёного до пунцово-красного. Он беззвучно шамкает губами и, так и не произнеся ничего внятного, протискивается мимо Карима к распахнутой двери.

Я и сама не сразу нахожусь, что сказать, потому что подобной развязки не ожидала. В смысле того, что Карим психанёт и уволит Толика. Если не брать во внимание нашу дурацкую баталию, сотрудник-то он хороший. Толик настучал Кариму на моё отсутствие, в отместку я лишила его отпуска — это всего лишь часть закулисной войны за звание альфы. И то, что он меня сукой назвал, вполне закономерно и нисколько не обидело. Наоборот, даже польстило моему самолюбию как самоличное признание Толиком своейбеспомощности.

Карим всё ещё пребывает в бешенстве, глаза мечут молнии. Надо как-то его успокоить.

— Мне кажется, ты немного недопонял услышанное и поэтому погорячился, — осторожно произношу я. — У нас с Толиком произошло небольшое недоразумение, и мы в нём почти разобрались…

— Ничто из услышанного мной на это не указывало, — отрезает Карим, и меня вдруг посещает смутное подозрение, что злится он не только на су-шефа.

А иначе откуда взялся этот резкий тон?

— Это правда недоразумение. Толик хоть и противный, но толковый и исполнительный… Будет глупо его потерять. Сейчас сезон и полноценную замену мы ему вряд ли подыщем.

Говорю это и сама понимаю, что Толика ни в коем случае нельзя упускать. Послезавтра терраса открывается и нагрузка на кухню возрастёт вдвое. Ну поскандалили — с кем не бывает? Я же специально его выводила, чтобы проучить основательно, да и с отпуском действительно было чистейшей воды самоуправство. Думала, урок ему преподам, чтобы дальше стучать неповадно было, и мирно разойдёмся. А тут…