Я заберу у тебя ребенка - Яна Невинная Страница 50

Спустя мгновение в гостиницу вламываются два полицейских и без разбирательств грузят нас всех в автозак, выслушав жалобы администратора. Я едва успеваю сообщить фамилию Диляры.

Пока едем в трясущемся салоне, Вересовы сверлят меня злыми взглядами, которые обещают скорую расправу. Но я не боюсь, я четко различаю страх на их таких похожих лицах.

— Дрянь, — припечатывает тетя Валя, шипя мне в ухо во время выгрузки из автозака, — я для тебя столько сделала.

Отвечаю игнором и с гордо поднятой головой направляюсь в отделение полиции. Дача показаний затягивается надолго. Допрашивают всех по отдельности. И если тетка отказывается говорить без адвоката, то Гену такой привилегии лишают. Он, видимо, от испуга даже не задумался об этом, а работники полиции воспользовались его оплошностью.

Усталость и напряжение сваливают меня с ног, я несколько раз просила дать мне телефон, говорила, что у меня маленькие дети, но помочь мне не спешили, ссылаясь на то, что я сначала должна дать показания.

Беспокойство потихоньку прогрызает во мне дыру, от бессилия хочется буквально на стены лезть. Усмиряет лишь то, что мои малышки в безопасности. Лиза с Арсланом, а Зарина — с родителями Диляры. Запрещаю себе даже мысль допустить о том, что они причинят ей вред. Сегодня Диляра пришла за флешкой и документами в гостиницу и заплатила деньги, чтобы скрыть правду о рождении детей. Значит, хотела оставить их себе.

Но я помешала ей, теперь обязательно всё получится, скоро всё наладится…

Кажется, я немного задремала, примостившись на жесткой скамье за решеткой, куда меня посадили как подозреваемую.

Очнулась от громкого возмущенного голоса. Моргаю, пытаясь стряхнуть муторный сон. Замечаю Арслана, требующего выпустить меня на свободу. Он наклонился над столом и уничтожает взглядом и словами несчастного полицейского. Мне даже становится его жаль. На своей шкуре знаю, что значит, когда Арслан Бакаев испытывает к тебе злость.

Но сейчас между нами всё иначе, из тирана этот мужчина превратился в отца моих детей, способного простить меня за то, что лишила его права воспитывать одну из дочерей. На глаза наворачиваются слезы, и я встаю, вцепившись в прутья решетки.

Перед глазами плывут картинки недавнего прошлого, когда я стояла за забором вокруг особняка и умоляла Арслана пустить меня к дочери, а он неумолимо отказывал и прогонял меня.

Вспоминаю, как он унес Зарину, повернулся ко мне спиной и ушел вместе с Юсуповыми. Обида должна бы остаться во мне надолго, но я ее не ощущаю, во мне нет негативных чувств. Он смог меня простить за такое страшное преступление, а значит, и я не буду помнить зла.

Не знаю, что сулит нам будущее, но сейчас я просто хочу, чтобы Арслан забрал меня отсюда и отвез к Лизе.

Лязгает замок, открывается решетчатая дверь, и я делаю шаг вперед, оказываясь в объятиях дорогого мне мужчины. В этот момент я чувствую, что он становится гораздо большим, чем просто любовником, он становится поистине близким человеком. Орошаю слезами рубашку, нежусь в таких горячих, надежных руках, хочу остаться в таком положении очень-очень долго, и Арслан будто понимает мою потребность, подхватывая на руки и унося из полицейского участка.

Гулкий стук его сердца отдается во мне умиротворяющей вибрацией, а знакомый приятный запах наполняет легкие. Я снова засыпаю прямо на нем, стоит нам погрузиться в машину на заднее сиденье. Реакция на стресс выражается в этом глубоком провале в беспамятство.

Когда просыпаюсь в следующий раз, обнаруживаю себя в той же одежде, только без кроссовок, на большой кровати Арслана, он быстро подходит ко мне и кого-то зовет. Низенький мужчина в дорогом костюме серого цвета оказывается доктором. Осмотрев меня с ног до головы под пристальным взглядом Арслана, он выдает вердикт «здорова» и незамедлительно покидает комнату.

Плотно задернутые шторы не дают мне понять, какое сейчас время суток, я совершенно дезориентирована и недоуменно хмурюсь, силясь сесть прямо. Слабость и сухость во рту мешают говорить.

Вдруг понимаю, что Арслан собирается выйти из комнаты.

— Ты куда?

— Хочу вернуть доктора, чтобы взял у тебя анализы.

— Зачем?

— Ты никак не можешь прийти в себя. Хочу убедиться, что это не наркотик на тебя действует.

— Арслан, подожди. Не уходи, пожалуйста, — протягиваю к нему руку, и он возвращается, на ходу взяв стакан воды с тумбочки и подав его мне. С жадностью выпиваю целый стакан, наконец пропитывая влагой пересушенное горло. Арслан с настороженностью наблюдает за мной, глаза полны тревоги. Меня подбрасывает от волнения, так я хочу расспросить его обо всем, но прежде — пойти к моей доченьке. Арслан угадывает мое намерение и растягивает губы в слабой улыбке:

— Подожди, еще только шесть утра. Девочки спят.

— Что?! Девочки…

— Да. Они обе спят в своих кроватях, — широко улыбается Арслан, распахивая мне объятия, куда я падаю, не в силах сдержать радости.

— Расскажи мне всё до мельчайших подробностей!

И он рассказывает. Как получил звонок от Гены с требованием выдать ему Лизу в обмен на меня, но почти сразу догадался, что никакого обмена не будет и Гена просто путает следы и тянет время, заставляя Арслана ехать с дочкой к черту на кулички.

Но всё же поехал, приняв все меры предосторожности, пока не получил сразу два звонка. Один от службы безопасности, выследившей перемещения Диляры Юсуповой, которая отправилась в дешевую гостиницу на краю города.

А дальше были допросы Вересовых, на которых они настолько заврались и запутались в ответах на вопросы, что накинули себе несколько лет за дачу ложных показаний. Плюсом к реальным срокам, которые им обеспечат Юсуповы за нападение на Диляру и шантаж.

Я слушала и пораженно мотала головой из стороны в сторону, пытаясь уложить в голове последовательность событий, которые проспала. Со страхом ждала информации, что и мне нужно будет явиться на допрос, а то и вовсе предстать перед судом. Но пока Арслан радовал только хорошими новостями.

— Но как ты забрал Зарину? Я не понимаю.

— Мой адвокат сказал, что единственный способ забрать ребенка — добиться признания Диляры плохой матерью. Она напала на тебя, Вересовы путались в показаниях, но в этом сошлись. Диляра пыталась убить тебя, ее принудительно направят на психиатрическое освидетельствование. Она больна, ее признают психически нестабильной и неспособной воспитывать детей и отдадут их мне. Нам, — закончил Арслан, а я начала нервно грызть ноготь.

Он поймал мою руку и поцеловал подушечки пальцев. С небывалой заботой и нежностью. Невероятно. Он так на меня смотрел, что я таяла под этим взглядом. Слезы счастья лились не переставая.

— Так, хватит, — ругаю саму себя и решительно вытираю слезы. — Я хочу принять душ. Переодеться и наконец поесть. А потом пойду будить девочек. Бедные мои лягушки-путешественницы, — смеюсь сквозь слезы, наталкиваясь на серьезный пытливый взгляд. — Что?