Сердце для любимой - Мария Геррер Страница 50

Машинально вошел в свою комнату. Больше мне тут делать нечего. Кинул в спортивную сумку свои вещи и сел на крашеную табуретку, которую мне подарила Валя. Я влез в жизнь этих людей, пользовался их добротой. Я обманывал не только Аню, но и Валю, Олежку. Даже дядю Сашу. Ведь и он не знает всей правды.

Я не успел попросить у Ани прощения. Да это теперь уже и не имело значения. Что ей мои запоздалые извинения? Я оскорбил ее тем, что участвовал в этом проклятом пари.

Ведь мог давно прервать идиотский спор с Богданом. А я об этом даже не думал, придурок! Так чего же теперь рвать на себе волосы? Поздняк метаться.

Уходить из квартиры мне не хотелось. Но я не имею права больше здесь оставаться. Убогая коммуналка стала моим домом. Невероятно, но факт. Тут я был счастлив, как никогда. Если только в детстве, когда условности не важны. Да ты просто о них еще и не знаешь. А потом обрастаешь правилами поведения в обществе, нужными связями, статусами и прочей ерундой. И жить уже без этого не можешь, боишься уронить собственное достоинство. А тут я не думал об этом. Не перед кем было пыжиться от собственного величия и общественной значимости.

Я привязался к соседям, они стали мне родными. Хорошие, добрые люди. Без лицемерия и фальши. Простые, искренние.

Аня права, не все можно купить. Я прикоснулся к незнакомому для меня миру, и все разрушил. Как слон в посудной лавке. Грубо вмешался в жизнь девушки, ворвался к ней непрошеным гостем. И я полюбил ее. Полюбил впервые в жизни. Был счастлив. А теперь все кончено.

Я прошел на кухню. Сам не знаю, зачем. Надеялся, что Аня выйдет попить чая? Нет, не выйдет. Аня в своей комнате. Скорее всего, снова плачет из-за меня.

На душе пусто, гадко. Я сам во всем виноват, больше никто. Погладил Ваську, лежащего на подушке на подоконнике. Он поднял голову и громко замурчал. Услышал тяжелые мерные шаги. Дядя Саша, больше некому.

– Что, с Аней поругался? – он выключил закипевший пузатый чайник на плите, плеснул в бокал кипятка. – Слышал, как она плачет у себя. Хотел зайти, но, подумал, не стоит девчонке в душу лезть.

– Не поругался. Я ее обидел. Не нарочно, просто так сложилось. Дурак я, короче.

Дядя Саша налил чай еще в одну кружку и протянул мне:

– Пошли ко мне, посидим, поговорим.

Комната дяди Саши похожа на музей. Кораллы, раковины, какие-то латунные штуки от корабля. Даже небольшой иллюминатор на стене. А в нем фотография бескрайнего синего моря. Яркие туземные маски, копье и стрелы. Сплошная экзотика.

На тумбочке модель парусника. Его дядя Саша собирает вместе с Олежкой. Мальчишка мне хвалился. Рассказывал взахлеб, как сосед купил набор для моделирования и теперь они почти каждый вечер сидят и клеят пиратское судно с черными парусами.

Дядя Саша кивнул мне на потрепанное кресло, сам уселся в такое же напротив. Пододвинул обшарпанный журнальный столик.

– Может, по сто грамм? – предложил он.

– Можно, – кивнул я.

– У меня есть кубинский ром. Гадость редкая, но настоящий.

– Пойдет. Мне сейчас все равно что пить, – честно признался ему.

Вкус у настоящего кубинского рома довольно мерзкий. Хотя пахнет неплохо. Его нюхать надо, а не внутрь употреблять.

Молча выпили по рюмашке. Дядя Саша понял мое состояние и налил еще. Я не возражал. Знаю, не полегчает, но может, хоть чуть отпустит.

– Ну, выкладывай все как есть, – сосед поставил рюмку из дешевого стекла на ободранный полированный столик и закусил карамелькой.

И я рассказал ему все. Дядя Саша совершенно справедливо обозвал меня полудурком. Потом подумал, и добавил еще несколько нецензурных эпитетов в мой адрес. Я промолчал. Он прав, тут уж ничего не попишешь.

– Мне надо поговорить с ней. Хотя бы для того, чтобы просто попросить прощения. Но Аня меня слушать не будет, – хотелось завыть на луну от тоски и отчаяния.

– И правильно сделает. А ты чего ожидал? Что она будет гордиться и радоваться, что два богатеньких мужика поспорили на нее?

Я дожевывал последнюю карамельку из вазочки. Нервы давали себя знать. Сроду не ел ничего подобного – крашеный сахар с ядреным химическим вкусом малины.

– Не знаю, что делать. Без Ани жизнь бессмысленна. Безумная злость на самого себя. Думать ни о чем не могу, кроме нее.

– Верю, – кивнул дядя Саша. – Это пройдет. Точно говорю. Но пустота останется.

– Ладно, пойду. Спасибо, что выслушали, – поднялся я со скрипучего кресла.

– Сядь, не мельтеши, – жестом остановил меня дядя Саша. – Я кое-что в жизни повидал, и в женщинах не хуже тебя разбираюсь. Мой тебе совет – подожди пару дней, не звони ей, не зли девушку лишний раз. Пусть немного успокоится. А потом приходи.

– Нет, Аня меня и на порог больше не пустит, – это я знал точно.

– Пустит. Она добрая. Ты цветы, вино, конфеты не приноси. Банально. Но и с пустыми руками приходить тоже негоже.

– Прямо как загадка в сказке – без подарка, но с подарочком. Или я туплю?

– Ты старших слушать не умеешь. Женщине внимание важно, а не формальность. Миллионами ворочаешь, а элементарных вещей не знаешь. Сделай что-нибудь своими руками, и подари.

– Фенечку, что ли? Или лобзиком разделочную доску вырезать, как в детстве для мамы? – безнадежно усмехнулся я.

– Не утрируй! – цыкнул на меня сосед. – Прояви фантазию. Ну, не знаю, на дороге под ее окном напиши – «Люблю, прости». Розовыми лепестками усыпь наш коридор – как ковром. Нарисуй на ее окне на стекле букет. Второй этаж, добраться вполне можно. Я помогу лестницу подержать. Или ты рисуешь плохо?

– А это мысль, как бы абсурдно не звучало, – приободрился я. – Она хотела сердце в подарок. И я ей его подарю. Сделаю сам и подарю. Думаю, Ане понравится. По крайней мере, хоть смогу у нее прощения попросить. А потом начну все с начала. Буду ее добиваться, докажу, что я не такой уж и подлец, каким предстал перед ней.

– Ну вот, другое дело! – дядя Саша похлопал меня по плечу. – Дерзай. А я постараюсь тоже перед Аней за тебя словечко замолвить.

– Не надо, – попросил я. – Только хуже будет.

– Не боись, я аккуратно. Во мне умер дипломат, точно тебе говорю. Поверь, все наладится. Нравишься ты ей, это даже я заметил. Помучает, и простит. У женщин всегда так. А Аня добрая.

Я просидел у дяди Саши допоздна. Пили ром, говорили за жизнь. У дяди Саши проблемы с работой – поменяли график дежурств в порту. Теперь все неудобно, но что делать? Или терпеть, или искать новую работу. Предложил ему подобрать подходящую должность в клубе. С достойной зарплатой. Но он отказался:

– Я же моряк, хоть и отставной. Мне без моря никак. Так уж хоть в порту поработать, все лучше.

После пятой или шестой рюмки рома сосед признался, что Валя ему очень нравится, и Олежка как родной. Своих детей у дяди Саши нет, он давно овдовел. Дядя Саша привязался к мальчишке, и уроки помогает делать, и за город все вместе отдыхать ездят. Парню в этом возрасте нужен отец, или тот, кто может его заменить, надежный старший товарищ. Поэтому и съезжать из коммуналки дядя Саша не хочет. Боится потерять связь с Валей и Олежкой.