Нарушай правила - Симона Элкелес Страница 5

– Сколько тебе лет? – Его скрипучий голос доносится с веранды туда, где возле забитой вещами машины стою я.

– Семнадцать.

– Только не надо звать меня дедушкой.

– Я и не собирался.

– Вот и хорошо. Зови меня Гас. – Он бессильно вздыхает. Мое присутствие здесь вызывает у него не меньший восторг, чем у меня. – Так ты заходишь или будешь стоять весь день, ждать приглашения?

С этими словами он скрывается в доме. Следовать за ним неохота, но мне ничего другого не остается. Дом старый, с темными деревянными полами и видавшей виды мебелью. Половые доски скрипят под ногами – может, здесь и привидения есть? Он ведет меня по коридору в дальнюю комнату и распахивает дверь.

– Это твоя комната. Содержи ее в чистоте и порядке, будешь сам себе стирать и помогать по дому.

– А как насчет карманных денег? – пробую шутить я.

Выражение лица у деда невозмутимое.

– Да ты шутник, я смотрю.

– Если с юмором сложилось, то да.

Он лишь хмыкает в ответ и, повернувшись кругом, направляется к машине, я плетусь следом. Вопреки моим ожиданиям, Гас даже помогает разгрузить коробки. Вдвоем мы довольно быстро перетаскиваем все в дом. Вещи Брэнди и Джулиана относим наверх, в ее комнату, а мои – в «берлогу». Мы не разговариваем. Интересно, мы с ним уживемся? Не думаю.

Я передвигаю коробки в угол комнаты, чтобы освободить место, и тут на пороге возникает Гас. Не говоря ни слова, он дает мне надувной матрас, предоставив возможность самому его как-то надуть. Непонятно, зачем Брэнди понадобилось вернуться к отцу, который совершенно ей не рад. С моим папой дело обстоит совсем наоборот. Когда я был помладше и отец приезжал домой в отпуск, он все время нам улыбался. Обнимал нас с мамой крепко-крепко, а мы делали вид, что не можем дышать.

Папа Брэнди даже не обнял ее, хотя я точно знаю: они не виделись много лет. Да, черт возьми, они даже рук не пожали и по спине друг дружку не хлопнули. А внука он вообще будто не заметил.

Запихнув чемодан за дверь, я осматриваю свою новую комнату. На стенах блеклая деревянная обшивка. Везде коробки. В углу старый камин – по виду им не пользовались с Гражданской войны. Хорошо хоть есть два окна, так что светло. Тут я не чувствую себя дома, совсем не чувствую. Да и о Риджентс здесь ничего не напоминает – там хоть друзья есть. А здесь я потому, что другого выхода нет.

Внезапно мне становится душно в этом доме. Я выхожу во двор. Жарко, светит солнце, и я, сняв рубашку, затыкаю ее за пояс джинсов. Трава такая высокая, будто ее вообще никогда не стригут. Минуя заросший сорняками садик, я оказываюсь у большого деревянного сарая. Краска облупилась – сараем, похоже, не занимались много лет. Старый замок не заперт – я толкаю дверь. По стенам на крюках висят ржавые садовые инструменты, на рабочем столе валяются аэрозоли с краской и мешки с порошком от сорняков, пол уставлен металлическими ведерками. Отфутболив одно в сторону, я беру второе в руки, задумавшись, как за последние два года для меня все изменилось.

Выругавшись себе под нос, я запускаю ведром в стену, и металлический звук удара сотрясает небольшое помещение.

– Прекрати, или я вызову полицию! – раздается за спиной девчачий голос.

Повернувшись, вижу аппетитную телку примерно моего возраста, белокурые волосы заплетены в косу, переброшенную на грудь. Девчонка загораживает выход, в руках ржавые вилы. Похоже, она готова заколоть меня насмерть, что в какой-то степени снижает градус ее привлекательности, но ненамного.

– Ты кто? – спрашиваю я, разглядывая черную футболку и худи.

Если бы мне не угрожало быть заколотым, можно представить ее как одну из тех соблазнительных дев-воительниц из видеоигры или боевика. Побороться с ней в видеоигре было бы чертовски приятно, но наяву этому не бывать. Рядом с ней ужасающего вида пес с короткой серой шерстью и стального цвета глазами, как у хозяйки. Чудовище гавкает на меня, будто я свежее мясо, а он целый месяц не ел. При каждом рыке изо рта брызжет слюна.

– Фалькор, тихо! – приказывает дева-воительница. Чудовище замолкает, но губа угрожающе подергивается, и собака стоит возле хозяйки, как солдат, готовый броситься на врага по ее команде. – Вы, фэрфилдские бандиты, думаете, вам можно явиться сюда и…

Жестом прерываю ее речь. Это я бандит? Обхохочешься. Девчонка явно в бандитах разбирается плоховато. Раньше меня за бандита никогда не принимали.

– Ты уж извини, милая, придется тебя разочаровать: я без понятия, где этот самый Фэрфилд.

– Ну да, конечно. Нашел дурочку. И никакая я тебе не милая. Не думаешь же ты, что твой плохо сыгранный южный выговор я приняла за чистую монету.

Собака, отвлекшись на шорох в саду, покидает свой пост и бросается на бедную тварь.

– Фалькор, ко мне! – приказывает хозяйка, но псина не реагирует.

– Красавица, положи-ка вилы на место. – Я делаю шаг к ней, а заодно и к выходу.

– Ни за что в жизни. Предупреждаю… еще шаг, и я тебя пырну. – Одного взгляда на ее дрожащие руки достаточно, чтобы понять: выполнить угрозу она не осмелится.

Я поднимаю руки, будто сдаваясь. Жалко, что у девчонки нет кнопки «вкл. / выкл.», а то бы я ее отключил насовсем. Сейчас же я стою прямо перед ней, зубцы в паре сантиметров от моей груди.

– Ты вообще-то не хочешь меня пырнуть, – заявляю я.

– Нет, хочу. – Дева-воительница моргает своими безжалостными глазами.

Сейчас я уверен, что она вот-вот отведет от меня оружие, но за моей спиной в этот момент что-то трещит. Обернувшись, понимаю, что оторвался кронштейн, на котором держалось сразу несколько садовых инструментов, и они с грохотом рухнули вниз. Вздрогнув от неожиданности, девчонка роняет вилы. Мне на ногу. Какого х…

Она глаз не отрывает от торчащего из моего левого ботинка острого зубца, даже рот раскрыла от испуга. Прежде чем я успеваю понять, что произошло, она пятится к выходу и захлопывает за собой дверь. Под шум защелкиваемого замка меня поглощает темнота. В голове две мысли: она думает, что я бандит, а я думаю, что она чокнутая. Один из нас прав, но только не она.