Бальтазар - Антон Вереютин Страница 5

– Боюсь, Вы неправильно меня поняли, сэр Барроу. Я абсолютно не имела цели проявить к Вам неуважение…

– Тем не менее, именно как неуважение я и воспринимаю Ваши нападки! – гневно заявил владелец имения.

– Просто Вы и Ваше благополучие для меня много значат. Не считайте меня снобом, но женитьба на простолюдинке не принесет Вам счастья, – осмелилась ответить горничная.

– Не знаю, к чему Вы стремились, затевая этот разговор, но добились Вы лишь того, что я больше не желаю видеть Вас в своем доме!

Произнеся это, Бальтазар стремительно встал и направился к выходу. Потом открыл дверь кабинета и свысока посмотрел на миссис Фокс. Она же поняла немой призыв молодого хозяина и покинула столь дорогое ее сердцу место службы.

Сюзанн в это время бродила вдоль пруда, дотрагиваясь кончиками пальцев до кончиков цветов и растений, мокрых от росы. Осеннее солнце еще грело, но смотреть на него было не так больно, чем летом. Как странно, она до сих пор не привыкла к изысканным нарядам и необходимости переодеваться на каждый случай жизни: на приемы, на охоту, на балы, на пикники, на верховую езду, на дальние поездки и т. д. Пожелания супруга относительно утреннего и вечернего моциона леди Барроу проигнорировала не в силах наблюдать сдержанное поведение своих подруг, горничных Китти и Лидии, которые так и не определились в том, кто станет ее постоянной камеристкой. А спокойно сидеть, пока та или иная ее расчешет, завяжет, оденет, – Сюзанн не могла.

Иногда ей казалось, что учитель по этикету намеренно усложняет ей жизнь, заставляя запоминать принцип использования каждого столового прибора. Давалось ей это с трудом, что не ускользало от внимания Бальтазара. Первое время он снисходительно прощал бывшей ткачихе ошибки за столом, за беседой, за шитьем, указывая на допущенные за день недостатки при уходе ко сну. Но временами все же не выдерживал и сообщал в присутствии гостей, что при желании Сюзанн сказать что-либо глупое, ей необходимо сперва предупредить господ о шуточном характере высказывания.

Однако юная леди Барроу не всегда справлялась с наплывом чувств и время от времени все же оглашала недостоверные умозаключения: о том, что земля плоская, Египет – это Европейская страна, а коренными жителями Америки являются англичане. Конечно, приглашенные леди и джентльмены от души смеялись столь милым шуткам, звучащим из девичьих уст, но Бальтазару было всегда не до смеха, и он старался под тем или иным предлогом отправить обожаемую супругу наверх, в свою комнату.

Все чаще она слышала от мужа замечания относительно своей осанки, манеры говорить, чрезмерной жестикуляции и неумении пользоваться веером. Спустя первые недели после замужества, Сюзанн прониклась к нему если не всепоглощающей любовью, то теплом, однако сейчас все чаще ловила себя на мысли, что титул леди Барроу не стоит тех унижений, что ей приходится испытывать от него в обществе чужих и безразличных ей людей. Только во время близости и завтрака вдвоем Бальтазар был с ней нежен и приветлив.

Временами жена отпрашивалась погостить к матери, радуясь отказу занятого супруга сопровождать ее. Тогда она приглашала с собой обеих подруг: Китти и Лидию, не меньше госпожи благодарных хозяину за возможность отдохнуть от работы пусть даже в бедном доме семьи Бёрк на окраине графства. В родном гнезде дочь жаловалась родительнице на тесноту и постоянное наблюдение со стороны соседей, слуг, друзей мужа и его самого. Ей не хватало свободы передвижения, свободы слова, свободы мыслей и чувств.

Но мать уговаривала Сюзанн привыкать к новому распорядку жизни. Она безмерно радовалась, что дочь вытянула счастливый билет, который по ее мнению заключался в удачном замужестве. Тем не менее, первоначальная страсть угасала не только у леди Барроу, но и у самого Бальтазара.

После возвращения жены он стал все больше замечать контраст между ее воспитанием и манерами остальных жен своих знакомых и друзей. Разумеется, Сюзанн проигрывала. Все чаще супруг вспоминал слова юной гадалки о том, что он сам поймет, когда остановиться, и у него просто не возникнет желания смотреть на других женщин с пристрастием. Однако подобные мысли возникали, и недостатков у новоявленной леди Барроу он замечал больше, нежели достоинств. Более того, некоторые ее особенности его неимоверно раздражали.

В какой-то момент Бальтазар решился на отчаянный шаг, способный скомпрометировать Сюзанн до такой степени, что именно она станет инициатором разрыва. С момента женитьбы прошло только пять месяцев, поэтому в случае измены с его стороны соседи и знакомые перестали бы уважать графа. На измену с ее стороны сэр Барроу также не мог рассчитывать, поскольку, не смотря на бедное происхождение и маловоспитанность, в Сюзанн все же присутствовало четкое определение чести и достоинства, – что называется, «гордость оборванки».

Тогда супруг стал в открытую, но только в пределах дома, флиртовать с закадычными подругами своей жены: Китти и Лидией. А этим вертихвосткам того и было достаточно. Они даже не догадывались, что используются лишь в качестве инструмента для ревности леди Барроу. Госпожа не раз ловила их за милыми беседами наедине с ее мужем: в кабинете, на террасе, в коридоре, на кухне и даже в общей спальне. Конечно, ничего предосудительного не происходило, однако липкий взгляд Бальтазара и раскрасневшиеся лица горничных вызывали у нее отвращение.

Также она стала испытывать холодность с его стороны в интимной сфере. Сэр Барроу ночевал в другой комнате с тем, чтобы утром нарочито выйти оттуда в присутствии своего камердинера. Также он позволял себе отобедать или отужинать врозь с женой. По имению начали ходить неприятные слухи, и, в конце концов, Сюзанн обратилась к Бальтазару с просьбой о разводе. Разумеется, всю вину за сложившуюся ситуацию он возложил на нее, но намекал на свою благородность. В итоге бывшая леди Барроу получила тысячу фунтов отступных и ферму в Поттерс-Бар – регионе графства Хартфордшир.

В течение пары месяцев он еще испытывал некоторую грусть и скуку от отсутствия Сюзанн, но постепенно приходил в себя, организовывал званые вечера и ездил на балы. Матери дочерей с удовольствием делились друг с другом новостью о расставании завидного жениха-аристократа с бывшей ткачихой и делали все от них зависящее для получения приглашений на те балы, куда по слухам должен был прибыть сэр Бальтазар Барроу. Их даже не волновало, что наследник Барроу-хаус морально обесчестил уже двух жен, в любви которым клялся у алтаря. Более того, они были согласны на развод дочерей, если Бальтазар оставит им при этом приличную сумму английских фунтов, а также все те шелка, фарфор и украшения, которые успеет подарить за время их совместной жизни.