Растаять в твоих объятиях - Джули Беннет Страница 5

Голливуд поставил его на пьедестал, мгновенно сделал из него суперзвезду, а она в Леноксе только узнавала новости о нем из телепередач и глянцевых журналов. Все хотели взять интервью у самого перспективного новичка киноиндустрии. Всем нравилась улыбка Макса с очаровательными ямочками на щеках.

А вдали от вспышек камер и восторгов поклонниц Рэйн сидела дома и пыталась склеить свое разбитое сердце, не в силах примириться с неожиданной беременностью.

Макс так и не узнал, что мог стать отцом. Так и не почувствовал печали и отчаяния, которые испытала она, потеряв ребенка. Он наслаждался жизнью, пока она хоронила последние воспоминания об их любви.

Но больше она не позволит ему испортить ее жизнь. Не имеет значения, как сильно затрепетало ее сердце, когда она его увидела, как горел его взгляд, когда он на нее смотрел.

У нее сейчас другие заботы. И Макса Форда среди ее приоритетов нет.

Макс помог маме добраться до спальни, которая теперь была устроена в одной из гостевых комнат на первом этаже. Зная, что иногда ее одолевает внезапная слабость, Элиза перенесла все свои вещи вниз, чтобы лишний раз не взбираться по лестнице.

Хотя она утверждала, что с ней все в порядке, Макс видел, что она сильно устала. Он уже предвидел, что, когда начнется лучевая терапия, мать станет еще более упрямой. Поэтому он решил пока не настаивать, но пообещал себе обеспечить для нее максимальный комфорт.

— Ну, может, скажешь мне, что здесь забыла Рэйн? — спросил он, когда мама устроилась на кровати.

Элиза откинулась на бархатные подушки:

— Она привезла мне замечательный подарок.

Сузив глаза, Макс скептически посмотрел на нее:

— Значит, она просто заехала навестить тебя? Вы теперь подружки?

Мать скрестила руки на коленях и улыбнулась:

— Не совсем. Я жила здесь несколько последних летних сезонов, и она помогала мне в саду. И еще привозила свежие овощи, фрукты, яйца.

Рэйн работала на его мать? Что же случилось с ее мечтой? С деньгами, которые были отложены? Ведь у нее нет необходимости выполнять случайную сезонную работу.

Мысль о мозолях на маленьких изящных ручках Рэйн была ему неприятна. Большинство женщин, с которыми он общался в Лос-Анджелесе, никогда бы не подумали трудиться даже на собственном участке, не говоря уже о чужом.

— На кого еще она работает?

— На несколько местных семей. Конечно, не на свою собственную. Ее мать просто в ужасе. Но Рэйн отличный садовник и фермер. Ее бабушка была бы счастлива.

В Леноксе бабушку Рэйн считали милой пожилой дамой, но когда девушка двадцати лет попыталась пойти по ее стопам… Должно быть, такая богемная жизнь не пришлась по вкусу высокомерному обществу светских женщин, увешанных роскошными жемчугами.

— Я только что видел ее дом, — задумчиво проговорил Макс. — Не могу поверить, что она довела его до такого состояния.

Элиза пожала плечами:

— Это не мое дело. Но если она не приведет его в порядок сама, Историческое общество заставит ее это сделать. Ее дом — одна из достопримечательностей Ленокса.

Макс хотел разузнать о Рэйн побольше, но Элиза явно устала. Ей требовался отдых. А у Макса еще будет возможность выяснить все о Рэйн и ее новой жизни.

— Может, тебе что-нибудь принести? — спросил он, повернувшись к маме.

Она взяла его руку и сжала ее:

— Не надо. Я просто рада, что ты здесь.

— Я-то да…

— Пожалуйста, Макс, не вини своего отца. — На ее губах играла печальная улыбка. — Он всегда занят в это время года.

Макс кивнул, не желая возвращаться к старому спору.

— Он всю жизнь занят, мам. Я не собираюсь с ним ссориться, но не буду и притворяться, будто считаю, что ставить работу выше семьи — нормально. Потому что это не так.

Он чувствовал себя виноватым. Вопреки желанию матери, он никогда не сможет понять Томаса Форда и примириться с ним. Он наклонился и поцеловал мать:

— Спокойной ночи, мам. Увидимся утром.

Выходя из комнаты, он выключил свет и плотно закрыл за собой дверь. Странно будет провести ночь в доме своего детства. Он вспомнил о том дне, когда тайком провел сюда Рэйн — они тогда только начали встречаться. Его родители уехали на какой-то благотворительный вечер. Он знал, что они не одобрили бы его поведения, и от этого запретное свидание становилось еще более волнующим.

Он никогда не забудет, как принялся целовать Рэйн в темном вестибюле, как только они вошли. Сейчас, стоя у подножия лестницы, он почти видел ту молодую пару, сжимающую друг друга в объятиях, не способную оторваться друг от друга.

Он вздохнул, растирая ладонями лицо. В то время любовь казалась ему очень сложной штукой, но, оглядываясь назад, он понимал, что это был самый прекрасный опыт в его жизни. Между ним и Рэйн существовало нечто особенное, и он был уверен, что их чувство способно выдержать испытание расстоянием и временем.

Он написал ей тонну писем, бумажных и электронных, звонил ей без конца, но она так ни разу и не ответила ему. Тогда он решил никому не признаваться, как ему больно. Но его и сейчас мучила все та же боль. Конечно, прошло много лет с тех пор, как они виделись в последний раз, но ведь они были безумно влюблены друг в друга. Почему же Рэйн так холодна с ним — как будто между ними ничего не было?

Макс еще не совсем оправился от старой обиды. Но когда увидел ее снова, с ребенком, живущей какой-то новой, неведомой ему жизнью, он почувствовал себя так, будто кто-то воткнул нож в его и без того израненное сердце.