Пробуждение Атлантиды - Алисия Дэй Страница 5

Опалы на ее пальцах завибрировали внезапным и пугающим зовом, который охватил все ее чувства. Одинокая, преследуемая. Они пели о желании, голоде и темных сторонах потребности. Колени Эрин почти подогнулись от этой силы, а руки воина подхватила ее.

— Не прикасайся ко мне, — выдохнула она, но было слишком поздно, слишком поздно. Песнь опалов занялась и росла в ее разуме, в ее душе, в ее иссушенном сердце. И там, где музыка вламывалась в границы ее контроля, нахлынула Дикость. Она заставила загореться ее нервные окончания и засверкала на коже, яркая и волнующая.

Глаза Вэна потемнели, и он сдержал проклятие, отскочив от нее, освободив ее руки. Она упала перед ним на колени, обхватив руками голову, закрепляя запретную магию. Бормоча слова силы себе под нос.

— Restrictos, terminos, immediamentos!"

Стараясь вздохнуть, она заставила магию отступить. Победила ее. И подумала, как долго она сможет еще контролировать голод дикой магии по проявлению в ней силы. Над ней.

Она открыла глаза, когда тень накрыла ее закрытые веки, и увидела, что атлантиец склонился над ней, всматриваясь ей в лицо. Признаки веселья исчезли, и она инстинктивно отступила от твердости его взгляда. Очень тонкий слой цивилизованности покрывал примитивную дикость этого воина, как поняла она.

— Что, во имя девяти кругов ада, это было? — выговорил он, глядя ей в лицо, как будто мог прочесть ее тайны в линиях ее плоти.

— Это было… — она споткнулась на той лжи, к которой столько раз прибегала в своем разуме, против этой самой возможности, отчаянно пытаясь найти причину. Еще одна мелодия раздалась в ее разуме. Мягкая, богатая оттенками, бессловесная лирика желания. Изумруды ее колец обожгли указательные пальцы.

Шок вновь нахлынул на нее. Изумруды! Но, ох. Его глаза. Его глаза.

— Что это такое! — спросила она, вместо этого уставившись на сине-изумрудное пламя, горящее в его глазах. У нее возникли мысли о том, что магия Дикости и Атлантиды пересеклись, — вода и электричество боролись за превосходство.

Катастрофа. Электрический удар. Боль. Смерть.

Прежде, чем он мог ответить, он поднялась и прислонилась к машине, не отводя от него взгляда.

— Что это за сине-зеленый свет горит в твоих глазах? Атлантийцы тоже способны призывать дикую магию?

Он вскочил на ноги.

— О чем ты говоришь? Что за сине-зеленое пламя? Что такое дикая магия? — он поднял руку, хотел было прикоснуться к ее лицу, потом опустил ее; сжимая и разжимая кулаки, он резко вздохнул.

— Извини меня, Эрин, — выкрикнул он эти слова, обойдя вокруг ее машины к месту пассажира, и открыл дверь. Он скользнул на сиденье и посмотрел в зеркало при неясном свете фонаря. А Эрин сделала неловкий шаг прочь от машины, решив скрыть правду о том, насколько его прикосновения поколебали ее защиту, и услышала, как позади нее закрылась дверца на пассажирское место. Машину так тряхнуло, что она почти упала.

Она развернулась лицом к нему и то, что она увидела, было совершенно неожиданным. Воин, закрыв глаза и наклонив голову, ударял кулаками по крыше машины один, другой, а потом и третий раз, что-то бормоча на плавном языке, которого она не знала. Потом, казалось, он пришел в себя, и посмотрел на нее поверх крыши автомобиля, его глаза были широко раскрытыми от шока и чего-то сильно смахивающего на отчаяние.

— Прости меня, пожалуйста, но мне нужно уйти. Сейчас же. Мне нужно к Аларику, — черт, я просто, — вот дьявол, мне просто нужно убраться отсюда. — Сказав это, он развернулся и прыгнул в воздух, обернувшись блестящим туманом, который поднялся в темнеющее сумеречное небо.

Она затаила дыхание. Это было прекрасно. Это было страшно. И очень похоже на ее сны про Атлантиду. Покачав головой, пытаясь очистить ее от магии и от иллюзий, она заметила, что его машина загораживает ей проход.

— В ловушке. О, Богиня, что ты со мной сделала?

Хриплый голос раздался в ответ на ее тихий вопрос.

— Тебе бы лучше поинтересоваться, что мы собираемся сделать с тобой, Эрин Коннорс.

И прежде, чем она могла подумать о том, чтобы пошевелиться или отреагировать, янтарь на ее пальцах пропел ясный и резкий тон предостережения. Пульсирующий красный свет наполнил ее зрение и проник сквозь ее силы и личные щиты, отрезая ее от земной магии. Впервые с тех пор, как Эрин исполнилось шестнадцать, она оказалась такой же беспомощной, как неволшебник, стоя тут в одиночестве, повстречавшись с темнотой.