И снова магия - Лиза Клейпас Страница 5

– Должно быть, это сказал Джеймс? – пробормотал Маккена. – Вот уж длинный язык! А он-то откуда знает?

Алина была немало удивлена, заметив, как румянец смущения залил его смуглые щеки и переносицу. Затем поняла, в чем дело. Эта дама хотела нанять Маккену для своей постели. Какой ужас! Она почти в два раза старше его! Алина почувствовала, что тоже краснеет, и поспешила перевести взгляд на его широкие плечи, затем на мускулистые руки и остановилась на темно-зеленом лишайнике.

– Она хотела, чтобы ты спал с ней? – Вопрос Алины, скорее похожий на утверждение, нарушил тишину, рождавшую невыносимую интимность.

Маккена передернул плечами, словно хотел избавиться от вопроса.

– Я сомневаюсь, что она именно это имела в виду.

Холодное спокойствие, с которым он произнес эти слова, выдавало знание дела; сердце Алины бешено заколотилось. Она никогда не позволяла себе всерьез задумываться об этой стороне жизни Маккены, не хотела причинять себе боль. Он принадлежал ей, и только ей, и мысль о том, что он может делить постель еще с кем-то, была невыносима! Если только, если бы только знать...

Мучимая ревностью, Алина задержала взгляд на сильной, мускулистой руке Маккены. Неужели другие женщины знали о нем больше, чем она знала или когда-нибудь будет знать? Неужели кто-то отнимет у нее его тело, кто-то другой узнает тепло его губ и прикосновение рук?

Она осторожно отвела назад прядь волос, которая упала на глаза.

– Скажи, когда... когда ты в первый раз... – Слова застряли у нее в горле. Алина впервые спрашивала его об интимных отношениях – эту тему они всегда обходили стороной.

Маккена не ответил. Взглянув на него, Алина увидела, что он покусывает стебелек травы.

– Не думаю, что мы должны говорить об этом, – наконец произнес он мягким, тихим голосом.

– Я не буду тебя винить за то, что ты спал с другими девушками. Я понимаю... просто я... – Алина замотала головой, пытаясь сбросить с себя боль и смущение и готовясь услышать горькую правду, – хотела бы, чтобы это была я, – наконец выговорила она, проглатывая комок, застрявший в горле.

Маккена опустил голову, солнечные лучи запутались в его темных кудрях. Он вздохнул и потянулся, чтобы убрать непослушный локон, упавший ей на щеку. Большой палец задел родинку около рта, это крохотное пятнышко, которое всегда сводило его с ума.

– Я никогда не смогу быть твоим, – прошептал он.

Алина кивнула, обиженно надув губы, а глаза тут же наполнились слезами.

– Маккена...

– Не надо. – Он забеспокоился, отдернул руку, его пальцы сжались в кулак. – Не стоит говорить об этом, Алина!

– Это ничего не изменит, скажу я или нет. Ты нужен мне. Я хочу быть с тобой.

– Не надо!

– Представь, что бы ты чувствовал, если бы я спала с каким-то другим мужчиной, —продолжала она печально, – знал, что он доставляет мне удовольствие, которое ты дать не в силах, что он держит меня в объятиях ночью. Что он...

Маккена застонал и... уже в следующий момент обрушился на нее всей своей тяжестью. Его тело, большое и сильное, словно внедрялось в нее, и Алина инстинктивно раздвинула под юбками ноги.

– Я бы убил его, – прохрипел Маккена. – Я не вынесу этого. – Он посмотрел на ее залитое слезами лицо, затем перевел взгляд на грудь...

Странная смесь триумфа и страха наполнила Алину, когда она прочла в его глазах желание и почувствовала агрессивную мужскую энергию, наполнявшую его тело. Он был возбужден – она чувствовала твердый выступ между бедер. Маккена закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки.

– Я должен отпустить тебя, – твердо сказал он.

– Еще рано, – прошептала Алина. Она немного выгнулась, приподнимая бедра навстречу ему, и это движение жаром отозвалось внизу ее живота.

Маккена застонал, нависая над ней. Его пальцы вцепились в мох, покрывавший землю.

– Не надо! – Его голос был грубым, в нем слышались страх и напряжение... и что-то еще... похожее на вожделение.

Алина снова задвигалась, подгоняемая страстным желанием того, чему не могла подобрать слов. Она хотела... его губ, рук... тела... хотела владеть им и отдаться ему. Ее тело стало податливым, нежное место между ногами нестерпимо томилось от каждого прикосновения твердого выступа...

– Я люблю тебя, – горячо шептала она, убеждая его в своем желании. – И буду любить тебя до конца моей жизни. Ты единственный мужчина, о котором я мечтаю, Маккена. Единственный...

Ее слова растаяли, когда он закрыл ей рот мягким, глубоким поцелуем. Она застонала, чувствуя, как кончик его языка нежно обследует глубины ее рта. Он целовал, словно крал секреты ее красоты, опустошая с исключительной нежностью. Умирая от желания, она просунула руки под его рубашку, наслаждаясь гладкостью кожи и мощью мускулов. Он был само совершенство, его тело – столь безупречное и здоровое, словно отлитое из стали, – вызывало чувство благоговейного трепета.

Его язык проникал все глубже, она тихо постанывала от возрастающего удовольствия. Маккена крепко обнимал, но не спешил обрушиться на нее всем телом, даже когда продолжал соблазнять ее глубокими, проникновенно сладкими поцелуями. Его дыхание было неровным и слишком частым, словно он пробежал несколько миль без остановки. Алина прижималась губами к его губам и шее, открыв, что его сердце бьется в унисон с ее собственным. Он понимал, как и она, что каждое мгновение этой запретной близости сулит награду, от которой ни один из них не сможет отказаться. Возбужденный сверх меры, Маккена потянулся к пуговицам на ее платье, затем заколебался, пытаясь взять себя в руки.

– Продолжай, – шепнула Алина, слыша стук собственного сердца. Она покрывала поцелуями скулы, щеки – каждую частичку его лица, до которой могла дотянуться. Найдя чувствительное место на шее, она сосредоточилась и приникла к нему влажными губами, пока все его тело не задрожало. – Не останавливайся, —лихорадочно шептали ее губы. – Не останавливайся. Нас никто не видит. Люби меня, Маккена... пожалуйста, люби меня.

Слова, казалось, сломили его сопротивление, он издал горловой звук, а пальцы быстро начали расстегивать ряд пуговиц. Алина была без корсета, ничего, кроме тонкой батистовой сорочки, облегавшей полную грудь. Маккена спустил сорочку вниз, открывая розовые бутоны сосков. Алина смотрела в напряженное лицо, радуясь его сосредоточенному выражению и тому, как глаза юноши сузились от страсти. Он коснулся ее груди, проведя ладонью по округлым изгибам, большими пальцами прошелся по соскам. Склонившись, он стал ласкать их языком. Алина стонала от удовольствия, ее мысли трепетали как пламя и превращались в пепел, когда он вбирал в рот то один сосок, то другой. Он сжимал, поглаживал, ласкал их, пока горячий поток желания не проник в каждую клеточку ее тела и сокровенное место между бедер не начало пульсировать в лихорадочном ожидании. Шумно выдохнув, Маккена прижался щекой к ее разгоряченной мягкой груди.