В поисках спасения - Лорна Конвей Страница 5

— Кто такой Пол Хакстер? — спросила она у Джилл, заинтригованная ее реакцией на этого человека.

— Что? А… один из моих клиентов.

— Богатый?

— Теперь уже не очень.

— А что случилось?

— Нашел себе плохого партнера. А этот ублюдок присвоил большую часть денег клиентов и смылся в Австралию, или в Новую Зеландию, или еще куда-то. Пол благородно возместил все убытки, хотя по закону не обязан был это делать, и в результате потерял почти все, включая и любовницу. Эта глупая телка бросила его и вышла замуж за какого-то политика, который ей в отцы годится. Купается в роскоши, конечно. Пол делает вид, что ему безразлично, но это явно не так. Он был без ума от своей драгоценной Элинор. Купил на паях скаковую лошадь только потому, что она любит посещать скачки, чтобы потереться среди богатых и знаменитых.

— Какой ужас! Что он в ней нашел?

Джилл рассмеялась.

— Когда увидишь ее, поймешь. А сегодня ты ее увидишь. Ее новоиспеченный муженек будет вручать награду победителю в основном заезде. Вот почему меня поразило появление Пола. Его… Фу ты, пропасть, он меня заметил! Я введу тебя в курс дела позже.

Джилл придала лицу жизнерадостное выражение и, спустившись с трибуны для членов клуба, вышла на мягкое августовское солнышко. Сэм последовала за ней, еще больше заинтригованная мужчиной, который шагал им навстречу. Лицом к ней и на более близком расстоянии он казался еще более привлекательным. И у него были глубоко посаженные голубые глаза, которые привели Сэм в восторг.

Она не заметила ни одной седой пряди в темных волосах, и это подтвердило ее догадку, что ему совсем немного за тридцать. Подтвердилось и впечатление о его могучем телосложении. Пиджак был расстегнут, а галстук отброшен ветром на правое плечо, поэтому было видно, как натягивается бледно-голубая рубашка на широкой груди. На том красноречивом месте, где болтался бинокль, не было и намека на брюшко. Живот был плоский и твердый, именно таким, какие нравились Сэм.

Он оказался даже выше ростом, чем виделся Сэм, когда стоял в отдалении. По меньшей мере шесть футов и четыре дюйма. Во всех смыслах большой мужчина! Сэм обожала больших мужчин.

Они сошлись на лужайке, при этом Сэм слегка приотстала. Так она могла получше рассмотреть мужчину.

— Пол, дорогой… — Джилл подставила ему для поцелуя щеку. — Рада видеть тебя.

— Привет, Джилл. — Он кривовато улыбнулся и, наклонившись, слегка клюнул ее носом. — Ты сегодня чудесно выглядишь. Впрочем, ты всегда выглядишь чудесно!

— Что за льстец, — игриво проворковала она, и Сэм едва удержалась от смеха. Эта женщина — чудо перевоплощения. Грубая, как извозчик, в конюшнях, сейчас, на скачках, она была само очарование. — И что же ты здесь делаешь, Пол? — продолжала Джилл. — Когда мы виделись несколько дней назад, ты говорил, что не приедешь. Что заставило тебя передумать? Прекрасная погода?

Его, похоже, смутила такая настойчивость.

— Нет, после нашего разговора я вспомнил, что ты обещала Раму победу на ближайших скачках.

— Так и будет, — ответила Джилл. — Я в этом почти уверена.

Упоминание клички лошади отвлекло Сэм от созерцания Пола Хакстера. Раму был одним из первых в потомстве Принца и самым уродливым из всех жеребят, выведенных ее матерью. Она отказалась продать его за бесценок и впоследствии отдала на выучку Джилл. Он проявил себя абсолютно никчемным в два года, не намного лучше был в три, а к четырем, которых достиг недавно, имел несколько незначительных побед.

Но в нем был заложен огромный потенциал. Сэм заглянула в программку, чтобы узнать, в каком заезде участвует Раму. Гандикап с выигрышем…

— Ух ты! — воскликнула она. — За первое место полагается сто тысяч! Какова будет моя доля, Джилл?

Пронзительный взгляд голубых глаз остановился на ней.

— Господи, только не говорите, что вы скачете на Раму! Скажи мне, что она не жокей, Джилл!

— Она не жокей, — усмехнувшись, заверила его та. — Но если бы была им, то твоей лошадью правил бы самый лучший наездник в стране.

— Возможно. Но мне никогда не везло с женщинами-жокеями.

Сэм тут же встала на защиту своего пола, при этом ее пыл усиливало раздражение на себя за то, что в который раз ее внимание привлек шовинист. Неужели она никогда не встретит мужчину, который одновременно и понравится ей, и будет считать, что Бог создал мужчину и женщину равными?

— В проигрыше на скачках, — ледяным тоном заметила она, — как правило, виноваты лошади. Или тренеры. Или владельцы. А вовсе не жокей, будь он женщиной или кем-либо еще.

— Не понимаю, в чем может заключаться вина владельца, — возразил Пол.

— Некоторые владельцы настаивают на участии своих лошадей в соревнованиях, превышающих их возможности. А другие, напротив, не дают лошадям в полной мере проявить свои таланты!

— Сэм, — краем рта прошептала Джилл.

— Нет, нет, пусть закончит, — потребовал Пол. — Продолжайте, мисс… э-э-э…

— Джойс! — выпалила она.

— Очень приятно, — улыбнувшись, сказал он.

Сэм ужасно захотелось стереть эту самодовольную улыбку с его лица, и не только посредством слов. Но ей не приходилось вступать в подобный физический контакт с представителями противоположного пола с тринадцати лет, и лужайка Бристольского ипподрома была не самым подходящим местом, для того чтобы возобновлять эту практику.

— Оставив в стороне дрянного тренера и нечистого на руку владельца, — язвительно продолжила Сэм, — главная причина, по которой женщины-жокеи не так часто скачут на победителях, — это то, что им редко предлагают участвовать в лучших заездах. А когда такое случается, противники-мужчины делают все возможное, чтобы не дать обскакать себя. Такова печальная правда нашей жизни: мужчины не в состоянии смириться с женщинами, которые бьют их на собственном поле.

— Возможно. Но вы должны признать, что в чисто физиологическом смысле у мужчин больше преимуществ. Взять, например, вас. Если бы вы были жокеем, несколько фунтов дополнительного веса пришлось бы на вашу прелестную, но совершенно, бесполезную в данном случае грудь. И ничего с этим не поделаешь, — сокрушенно добавил он.

— На самом деле это не имеет никакого значения, — не отрывая от противника колючего взгляда, возразила она. Сэм уже не первый раз слышала этот аргумент, и у нее имелся готовый ответ. — Если бы я была профессиональной наездницей, то без труда сбросила бы фунтов двадцать, и мой размер С легко превратился бы в плоскогрудый А. Плюс пятьсот отжиманий в день — и я буду не менее сильной, чем любой жокей-мужчина. Дело не в поле, а в таланте и возможностях. Женщина-жокей может обладать всеми мыслимыми талантами, но она редко получает возможность их проявить.

Пол улыбнулся.

— Сдаюсь. Вы победили.

— Спасибо, — холодно сказала Сэм, не отвечая на улыбку.