Клондайк для одиноких девиц - Маргарита Южина Страница 5

Василиса жутко хотела на дачу. Сейчас это было просто необходимо – в такую жару она легко обретет качественный загар, и тогда, о чудо, все увидят, какие замечательные платья она себе изготовила! Кстати, платьица можно взять с собой на дачу – и вечером они с подругами будут совершать променад… по сельской дороге. Боже, это так романтично! А Люся с Машей, конечно же, опять влезут в какие-нибудь страшные джинсы или, что уж и вовсе нелепо, в штаны с начесом! Господи, как же трудно жить белым лебедем среди серых уток!

Вася уже настолько ярко себя представила на даче, что даже поперхнулась, когда вдруг услышала:

– Спасибо, Машенька, но мы, вероятно, не сможем. У нас же… у нас же внуки! Да еще и хозяйство – вон Малыш и Финли, куда ж их?

Люся тяжко вздохнула и развела руками – дескать, и рады бы, но…

Василиса быстро-быстро заморгала, потом чуть было не испепелила взглядом подругу, но… сдержалась и только повернулась к Маше:

– Что она говорит, а? Маша! Я свято надеюсь, что ты этого не слышала! Эта… эта вредная женщина хочет мне испортить единственное лето в этом году! А оно у нас и так… как у беременных! Ждешь его девять месяцев, а потом один день и… и можно по новой ждать! Ты ее, Маша, даже и не слушай больше никогда! Наша Люся все равно ничего умного не скажет! Она у нас… она у нас, как плодожорка – сплошной вредитель!!!

– Плодожорка… – обиженно засопела Люся. – Тоже мне, персик нашлась… А куда мы Малыша с Финли денем? Ты не подумала? С собой, что ли, возьмем? Так Финька в первый же день куда-нибудь слиняет!

– От тебя все линяют! – уже не могла сдерживаться Василиса. – Одна только я еще держусь… как-то… Приношу себя на алтарь нашей…

– Да перестаньте вы ссориться, – легкомысленно махнула рукой Маша. – Поедем, и все. Малыша с собой возьмем, Финьку тоже – никуда он не убежит, у меня вся дача сеткой обтянута, чтоб чужие собаки грядки не портили. Ничего с вашим хозяйством не случится. Поедем, а? Денька на четыре, это ж и не долго совсем.

– Не долго… – все еще раздумывала Люся. – А если моей Ольге понадобится куда-нибудь отлучиться, с кем она сынишку оставит?

– Маша! А теплые вещи брать или у тебя там есть? – уже рылась в шкафах Василиса, укладывая в огромную сумку свои вещи. – Я на всякий случай возьму… Маша! У тебя там есть такие красивые беленькие носочки шерстяные, с синими полосочками? Или мне взять?

– Люся, не переживай, – успокаивала подругу Мария, – Ольга без тебя четыре-то дня как-нибудь проживет. Вон у нее какой муж заботливый… Вася! Ты ничего из вещей не бери, у меня все есть!

– А пеньюар? У тебя там есть пеньюар? – уточняла из комнаты Василиса.

– Есть! Байковый такой, халат называется, – кивнула Маша и стала помогать подругам собираться.

Пока Василиса сгребала одежду, Люся торопливо набирала номер своей дочери.

– Оленька! Оля… – чуть не плакала она в трубку. – Оля… Ты только не пугайся. Случилось непредвиденное! Нет, Василиса не собралась в декрет, просто… Да нет же, и я под венец не отправляюсь! Все гораздо хуже! Да живы мы, и никто еще не покусился на нашу честь, но…

Василиса уже не могла слышать блеянье подруги, вырвала из ее рук телефон и объяснила всю «трагедию» в двух словах:

– Ольга, мы тут к Маше на дачу едем… Да, на недельку, а твоя матушка…

– На какую недельку!!! – взревела Люся. – Маша сказала – на три дня!

– Люся! Не волнуй свою нервную систему! Это я с запасом сказала, – не поворачивая головы, пояснила Василиса. – Вдруг мы еще загореть не успеем… Оленька, так я скажу маме, чтобы она отдыхала на полную катушку, да? Ну конечно, Малыша берем с собой, и Финли тоже… Цветочки ты польешь, да? Ну и ладненько. Целуй малыша!

И Василиса, бросив трубку, повернулась к Марии:

– Маша, а мы в магазин заедем? А то у нас с собой даже крема подходящего нет. И еще надо…

Но на нее уже быком надвигалась Люся, и, судя по взъерошенному виду, крем ее волновал мало.

– Ты зачем трубку бросила, а? – обиженно сопела она. – Я ж еще с дочерью как следует не переговорила! Я ж даже… И зачем ты ей про цветок наговорила! Будто бы у Ольги есть время за каким-то цветком смотреть! И вообще! Куда ты телефон спрятала? Мне поговорить надо!

– Маша, хватит копаться, – уже вовсю командовала Василиса, не обращая ни малейшего внимания на бушующую подругу. – Нам еще по магазинам часа три ездить. Поехали!

* * *

Господи! Как дни летят, просто уму непостижимо! Только-только выдали одну получку, а уже и следующая! А Лиза даже заболеть по-настоящему не успела! И вот опять – жди теперь этого Серафимова!

Лиза еще с вечера начала чувствовать смутное беспокойство. Она не могла, как обычно, пялиться в экран, когда вся семья степенно уселась перед телевизором. И даже навлекла на себя недовольство свекрови: «Лизавета! Сядь! Что ж ты мотаешься, как коровий хвост?! Пора тебе приобщаться к высокому искусству!». Но приобщаться Лиза не могла – она переживала. Да и как не переживать, если даже сама Светочка-бухгалтер приходила к Лизе и с сожалением качала головой:

– Из-за этих новеньких у Игоря опять никакой получки. Прямо так жалко мужика, так жалко…

– Надо с Гренадеровым поговорить, с начальником. Ну нельзя так! – тоже кипятилась Лиза. – Этот же Серафимов… он меня скоро по миру пустит! Он же мне… я уже и так из-за него всего Шекспира назубок помню! Поговори с Гренадеровым, Свет, а?

Света только махнула рукой и поморщилась:

– Думаешь, я не говорила? У него один ответ: «Не нравится, я никого не держу! Пусть хорошо учит, чтобы самому денег не терять. Или вы мне прикажете из личного кармана новичкам платить?» Вот и поговори с таким.

Сегодня Лиза даже в сторону бедолаги Серафимова старалась не смотреть. Но он подошел сам, пробарабанил пальцами по ее столу и склонил голову:

– Лизавета, сегодня будут деньги выдавать. Я надеюсь, в этот раз восторжествует справедливость?

– Сколько вам лет, Серафимов? А все еще слова какие-то выдумываете… – вздохнула Лиза, но, глянув в его потемневшие глаза, вдруг весело качнула головой. – А давайте вместе надеяться! Я тоже буду!

– Ну-ну… – скривился Серафимов и вышел.

Надежда скончалась, когда Светочка позвала всех к себе в бухгалтерию. Лиза за деньгами не торопилась, а вот у остальных работников призыв бухгалтера вызвал бурное оживление.

– Ну и что? – подошел к Лизе Серафимов. – Пойдем за деньгами вместе. Вместе ж надеяться собирались.

– Да нет… вы уж сами… У меня… у меня, оказывается, столько дел, боюсь, к концу смены не успею все оформить, – заюлила Лиза, пряча глаза.

– Ну-ну… – прекрасно понял ее Серафимов, но ругаться больше не стал – видно, понял, что совсем не Кареева тут деньгами ворочает.

Конечно, получать ему было нечего. Даже его ученики брезгливо дергали губой – не деньги, а подачка! А на самого Игоря Павловича смотреть было больно. Он даже бегал к начальству, но задержался не надолго. Напоследок быстро ругнулся с Ванькой, что-то сказал новенькому и вышел.