Повторный брак - Элла Уорнер Страница 5

– Ты не прав, – быстро проговорила Глэдис. – Я действительно рада, что твои идеи дали такие плоды. И мне ничего от тебя не нужно, Дэйв.

Он задержал взгляд на ее груди, потом медленно поднял глаза, в которых читался насмешливый вызов. Дэйв изогнул бровь, словно приглашая ее объяснить свое появление здесь.

– Я… просто хотела тебя увидеть, – выдохнула Глэдис, чувствуя, как неудержимо краснеет.

Дэйв встретил ее ответ с иронией.

– И решила, что лучше всего напомнить мне о том, что, как ты всегда считала, значило для меня больше, чем наши отношения?

Глэдис покачала головой.

– Я вовсе не собираюсь ворошить прошлое и продолжать тот старый спор.

– Не делает ли успех слаще и меня самого, а, Глэдис?

– Нет. – От этого оскорбительного предположения ее бросило в жар. – Я вовсе не намерена бегать за тобой, Дэйв.

Он коротко и сухо рассмеялся.

– Разумеется, нет. Женщина с такими строгими принципами не унизится до подобного. Это я всегда гонялся за тобой. А ты указала мне на дверь, заявив, чтобы я никогда больше не переступал порог твоего дома. – Он немного помолчал, давая Глэдис время хорошенько вспомнить этот эпизод их совместной жизни, потом прибавил: – Меня просто удивляет, что после всего ты решилась переступить порог моего офиса. Я заинтригован. Может, тебе наконец понадобились те деньги, принять которые ранее не позволила гордость?

В душе вновь вспыхнула ненависть, как и тогда, когда Дэйв явился как-то вечером и принес чек, объяснив, что хочет вернуть капитал, вложенный Глэдис в его бизнес за годы семейной жизни. Будто деньгами можно было купить ее любовь – после того, как Дэйв так подло предал ее с Джулией!..

Глэдис посмотрела на Дэйва с еле сдерживаемой яростью.

– Я вышла за тебя замуж не ради денег, и не из-за денег развелась. Я пришла сказать тебе, что снова выхожу замуж.

Лицо Дэйва застыло, глаза, словно потускнели и утратили всякое выражение. Резким движением он смял записку, которую все еще держал в руке, и поднялся во весь рост, великолепный в своем новом костюме. Медленно обойдя стол, он швырнул в корзину скомканную бумажку и только после этого обернулся к Глэдис. Его холеное лицо искривила злая усмешка.

– И что же я могу сделать для тебя, Глэдис? Дать тебе письменную рекомендацию? Что-нибудь в духе: «Всем, кого это заинтересует. Я близко знал Глэдис Ньюмен в течение…» э-э… а скольких же лет? Насколько я помню, тебе было девятнадцать, когда я…

– Прекрати, Дэйв!

– Мне что, изменяет память?

– Я не нуждаюсь в рекомендациях. – Глэдис с достоинством выпрямилась, намереваясь прекратить унизительные разглагольствования на тему их совместной жизни. – Майку я нравлюсь такой, какая есть.

– Майк… – в его голосе отчетливо звучала неприязнь. – Где же я раньше слышал это имя? Ах, да! Это не тот ли Майк, который солировал в шоу «Безобразные мартышки»?

Глэдис глубоко вдохнула, чтобы сдержаться и не наговорить глупостей. Однако глаза ее горели неподдельными яростью и презрением.

– Я думала, что после всех этих лет мы, по крайней мере, сможем поговорить без взаимных оскорблений, как цивилизованные люди.

Дэйв рассмеялся ей в лицо. Что касается его взгляда, то в нем пылала откровенная ненависть.

– Рядом с тобой, Глэдис, мне никогда не удавалось быть цивилизованным человеком.

– Я надеялась, что все прошло, – настаивала она, – что мы можем забыть о прошлом.

Она старалась сохранять спокойное достоинство, полагая, что это защитит ее и от нападок Дэйва, и от его взгляда, раздевающего ее донага. Он всегда умел возбуждать в ней какую-то дикую животную страсть.

– Разве можно забыть, как нам было хорошо вместе? – тоном искусителя проговорил Дэйв.

– Я просто собиралась пожелать тебе всего наилучшего. – Глэдис хотела любой ценой покончить с этой сценой.

– Как благородно с твоей стороны! Что, с Майком тебе лучше?

Почему-то именно это дешевое оскорбление и вывело ее из себя.

– В жизни есть кое-что еще, кроме секса, Дэйв Флэвин. Очень жаль, что ты так и не понял этого. Подобное неведение приведет к тому, что все твои попытки завязать с кем-либо серьезные отношения всегда будут оканчиваться крахом.

Выражение его лица изменилось: теперь Дэйв выглядел усталым и как-то внезапно постаревшим.

– А вот тут ты попала впросак, Глэдис, – проговорил он на удивление спокойно. – С отношениями у меня все в порядке. С настоящими, нормальными отношениями, не с теми, которые строятся на несбыточных надеждах и ожидании неясно чего.

Глэдис замерла на мгновение, потрясенная тем, как Дэйв воспринимал их супружескую жизнь и причины разрыва, но шок почти сразу перерос в гнев. Значит, это он ее обвинял в том, что произошло между ними, – как будто она изменила ему и сделала невозможной саму мысль о примирении!

– И что, ты уже успел обзавестись детьми, о которых я не знаю? – ядовито поинтересовалась она. – Или у всех твоих партнерш так удачно случаются выкидыши?

– А твоя мать по-прежнему летает на метле? – не менее ехидно парировал Дэйв. – И варит тебе отворотное зелье вместо кофе по утрам, чтобы сильнее распалить ненависть ко мне?

– Оставь мою мать в покое!

– Тогда и ты не лезь в мою личную жизнь!

– Разумеется! Прошу прощения, что вспомнила об этом. Конечно же, все это меня давно не касается.

– Почему бы тебе не сознаться, Глэдис, и не назвать истинную причину сегодняшнего появления здесь? Хоть раз в жизни будь честной!

– Я уже объяснила, – отрезала она. Дэйв покачал головой.

– Все это ложь и чепуха. Ты и сама это прекрасно понимаешь. Ты пришла выяснить, значу ли я еще что-то для тебя, ибо не была в этом уверена. А тебе просто необходимо знать. Последняя попытка, прежде чем выйти замуж за Майка. Так позволь мне помочь тебе.

– Как?

Слово вырвалось прежде, чем она сообразила, что тем самым признает его правоту.

На лице Дэйва отразилась дьявольская решимость. Он двинулся к Глэдис.

– Один поцелуй будущей невесте, – произнес он с улыбкой, поколебавшей уверенность Глэдис в том, что он ей совершенно безразличен.

– Нет! – Она невольно сжала горло руками, пытаясь подавить приступ ужаса.

– Ну же, всего один поцелуй – на счастье, от бывшего мужа, – продолжал Дэйв. – К каким бы выводам ты после этого ни пришла, я все равно тебя поцелую.

Она отступила на шаг, словно ища защиты.

– Если ты ко мне абсолютно равнодушна, чего тогда боишься? – настаивал он. – Назови это жестом освобождения. Красивым прощанием, которое отлично продемонстрирует, что все в прошлом и между нами нет ничего общего. Ни капельки. Ни чуточки. Ну никакого чувства. Докажи мне, что ничего не осталось.