Любовь на Женевском озере - Делла Сванхольм Страница 5

Она и представить себе не могла, какую гамму чувств вызвала в один день сразу у двух мужчин – хозяина ресторана Жана Жюбеля и старшего официанта Клода Агоссы.

После ее ухода месье Жюбель долго сидел в кресле, глядя прямо перед собой. Потом он вздохнул, снял свои очень дорогие очки и стал протирать их специальной замшей, лежавшей в правом верхнем ящике стола. Затем он легко встал и подошел к окну. Несмотря на свои пятьдесят пять лет, месье Жан, как почти все французы, был худощав и моложав. Это был высокий мужчина, его темные волосы были кое-где подернуты сединой. Он был одет в темно-серый классический костюм из тончайшей шерсти от знаменитого парижского кутюрье – костюм необыкновенно шел к его глазам цвета стали. Вообще в одежде он предпочитал дорогую классику, любил роскошные часы и мог себе это позволить – ведь месье Жюбель был очень богатым человеком. Его вилла в стиле ампир находилась в нескольких километрах от ресторана, на берегу Женевского озера. Ее построили еще в XIX ве-ке, и она была занесена в реестр городских памятников второй категории. Иногда, когда Жюбель был в настроении, он ходил на работу пешком. На вилле была дорогая мебель, тоже в стиле французского ампира, позолоченные канделябры, старинный китайский и японский фарфор. Стены украшали картины французских художников начала XIX века, самым любимым из которых был Энгр. На вилле царила мадам Жюбель, работавшая когда-то манекенщицей у того самого знаменитого парижского кутюрье. Супруги Жюбель жили дружно, у них были друзья и масса знакомых, и в их доме часто устраивались званые ужины. Но детей у них не было. И если раньше это никак не огорчало месье Жана, с головой ушедшего в бизнес, то в последние годы он стал думать об этом с некоторым сожалением. Вот почему встреча с Денизой так взволновала его.

Хорошо бы, если б у меня была дочь, похожая на нее, подумал месье Жан, наблюдая, как Дениза, покинув ресторан, стремительно прошествовала к автобусной остановке. Она улыбалась, ее роскошные волосы золотом отливали в лучах заходящего солнца. Прохожие оборачивались и смотрели вслед красавице, но она, казалось, этого не замечала. Я рад, что помог ей сегодня. Да, рад. Он удовлетворенно покачал головой. Она скромная и одновременно деловая. Это хорошо. Думаю, работа официанткой лишь начало. И Дениза многого достигнет, только бы никто не испортил ей жизнь.

Он задумался. Надо будет поговорить с Клодом, чтобы он оберегал ее, не позволял клиентам, особенно мужчинам, обидеть Денизу. А то клиенты всякие бывают. Начнут приставать к такой красавице… Ведь если мужчина положит глаз на женщину, то его не остановит даже репутация респектабельного заведения. Тем более что очень многие мужчины искренне считают, что все официантки одинаковы. Одинаковы в том смысле, что…

Месье Жюбель вздохнул и вернулся к своему письменному столу. Мысль о Денизе, принимающей комплименты мужчин, показалась ему вдруг неприятной.

А Клод Агосса, который, по замыслу шефа, должен был бы оберегать Денизу от мужского внимания, о чем он еще не знал, в эту ночь спал очень плохо. Красавица с волосами, отливающими золотом, и серо-голубыми глазами сразила его наповал. Это была любовь с первого взгляда. Клод долго ворочался на узкой кровати в бедно меблированной однокомнатной квартирке, которую он в целях экономии снимал вдвоем с другом. Квартирка была на Каруже, который когда-то считался пролетарским районом Женевы, и хотя теперь здесь жили не только рабочие, все-таки состоятельные люди селились в других местах. До работы было далековато, но общественный транспорт ходил в Женеве с точностью знаменитых швейцарских часов, и потому поездки через весь город особенно не тяготили Клода. До сегодняшнего дня.

Отныне он мечтал только об одном: быть рядом с Денизой. Всегда. Знать, что она делает, когда приходит домой, о чем думает, мечтает, с кем встречается. Интересно, есть ли у нее молодой человек? Влюблена ли она в кого-нибудь? – ревниво думал он, ворочаясь на поскрипывающей кровати.

– Клод, что ты все крутишься?! Сам не спишь и мне не даешь! – заревел наконец сосед.

– Прости, Франсуа, голова что-то болит, – соврал Клод.

– Прими аспирин, – чуть смягчившись, посоветовал сосед.

– Уже иду. – Клод поспешно встал, прошел на кухню, сел на стул и тяжело вздохнул.

Она будет моей. Только моей. Буду работать день и ночь. Немного денег у меня уже отложено. Куплю квартиру и женюсь на Денизе. Да, женюсь! Эта мысль так понравилась Клоду, что он забыл про аспирин.

А вдруг у нее есть парень и она с ним живет? – через минуту опять подумал он и его прошиб холодный пот. Нет, не похоже… А вдруг я ей не понравлюсь? Он скрипнул зубами. Ну ничего, завтра она увидит меня в работе и оценит. И я ей наверняка понравлюсь. Она простая девчонка, официантка, чего ей кочевряжиться? Только надо сделать все по-умному. Я предложу ей дружбу, а там видно будет…

И с этой мыслью, наконец успокоившись, Клод уснул.

Ночью снилась ему почему-то не красавица швейцарка, а родная деревня в Того, расположенная в ста километрах от столицы, города Ломе. Кроме Клода в семье было еще девять братьев и сестер. Родители Клода считались состоятельными людьми – они владели магазинчиком, где продавалось все, начиная от гвоздей и керосина и кончая рисом и шоколадом. У них был даже свой дом – не хижина, не сарай, а свой собственный дом. Он стоял на сваях, так как в сезон дождей в их местности все заливало. В деревне была и школа – одноэтажное кирпичное здание, построенное еще французскими миссионерами. Здесь Клод выучил французский язык. Он был очень способным учеником, и ему дали рекомендацию для продолжения учебы во Франции. Так он попал в Париж, где закончил коллеж. Его средние баллы были очень высокими, но это практически ничего не значило, потому что во Франции свирепствовала безработица и даже с хорошими отметками мало на что можно было рассчитывать. Даже коренным французам. Но в Африку Клоду возвращаться не хотелось – европейский уровень жизни не шел ни в какое сравнение с африканским. Надо было попытаться как-то закрепиться во Франции, и Клоду Агоссе это удалось – в конце концов, во Франции у него имелись многочисленные родственники, пусть и очень дальние. Они устроили Клода официантом в африканский ресторан в Лионе. В Лионе было, конечно, не так тепло, как в Того, но теплее, чем в Париже, и Клод почувствовал себя здесь увереннее. Вскоре при содействии родных он получил вид на жительство. Именно благодаря ему Клод перебрался впоследствии в Женеву, где работал поначалу тоже в африканском ресторане. Клод был красив: высокий, стройный, с какой-то кошачьей грацией. К тому же он хорошо трудился, не ленился, был веселого нрава, говорил на прекрасном французском языке. Друзья месье Жюбеля, посетившие ресторан, где их обслуживал лично Клод, были от него в восторге. Они-то и рекомендовали негра хозяину «Жемчужины озера». Месье Жан был человеком прогрессивных взглядов, к тому же он понимал, что такой красивый и ловкий официант привлечет дополнительных клиентов в его ресторан. И не ошибся. Клод Агосса стал очень популярен в «Жемчужине озера». У него были свои постоянные клиенты, а некоторые дамы даже добивались свидания с ним после работы. Но сердце Клода не было занято. Да, он мечтал, что когда-нибудь женится, заведет детей – не девять, как у его родителей, но все равно много. Но кто будет его женой, Клод Агосса не задумывался. И только сегодня он понял: его женой может быть единственная девушка на свете – Дениза Делакруа.