Вето на брак - Кей Мортинсен Страница 5

— Ложись сегодня пораньше.

— Не получится. Мы с Маноло опять едем веселиться.

Граси нахмурилась. Похоже, Пилар уже не может ни в чем отказать Маноло, а тот распоряжается ею, как ему заблагорассудится. Не исключено, что он перебрался жить к «невесте», и, если так, Граси ожидает невеселая перспектива делить с «влюбленными» утренний кофе.

Она вздрогнула при мысли, что уже завтра вечером сможет наблюдать эту парочку, мирно воркующую о том, что надо бы пораньше лечь спать. А ей не останется другого выхода, кроме как думать чем бы себя занять, ставить пластинки, чтобы было не так тоскливо слышать голоса влюбленных, и тихо сходить с ума по мере того, как будут разворачиваться события в заранее приготовленной ванной… Нет, лучше вообще не покидать Мадрид!

— Вы уже живете вместе? — спросила Граси как бы невзначай, прерывая повествование о предстоящем ночном походе.

— Нет, что ты! Это было бы неправильно… В конце концов, он же женится на мне!

Вряд ли между ними еще ничего не было. Впрочем, так даже лучше, ведь тогда выходит, что Маноло с уважением относится к Пилар и все вполне серьезно… Но вот это уже явно хуже… Граси почувствовала, что совсем запуталась.

— Одевайся понаряднее, не подведи меня! — щебетала Пилар. — В Сан-Андрес-де-Паломар все со смеху помрут, если ты появишься в каком-нибудь барахле в твоем стиле. К тому же Маноло терпеть не может неухоженных женщин. Представляешь, он ни слова не скажет, если я хоть целый день проведу у косметолога! Так что постарайся выглядеть поприличнее. Как следует причешись и, умоляю, надень что-нибудь фирменное, иначе я сгорю со стыда. Ну все. Мягкой посадки. Чао.

Гм, фирменное… Все шмотки делаются на какой-нибудь фирме. Главное — это чувствовать себя комфортно, подумала Граси, с нежностью вспомнив свое «барахло» — потертые джинсы и любимую футболку. Да, но в присутствии Маноло, изображающего из себя по меньшей мере кинозвезду, меня наверняка обуяет желание тоже выглядеть сногсшибательной красавицей, сошедшей с обложки журнала. Он не сможет устоять перед красотой, которую отверг когда-то, а уж я-то сумею отомстить ему за жестокость и ложь…

Граси усмехнулась собственному тщеславию. Как все это наивно, мелочно и безнадежно! Но вместе с тем — как заманчиво!

Ее распирали противоречия. Ей не был нужен не сам Маноло, ни его унижение. Так зачем притворяться и затевать этот идиотский спектакль? Ответ напрашивался сам собой: затем, что она хочет наказать его. Затем, что единственным отчетливым воспоминанием, которое он оставил ей, было его презрение и насмешка. Затем, что она выплакала все глаза, когда он оставил ее. Затем, что он, и только он был повинен в том, что не было больше на свете той беспечной девочки, какой Граси была до того, как поверила его лживым клятвам.

Граси вздохнула. Тщеславие брало верх. Желание доказать, что она все так же великолепна, как когда-то, оказалось слишком сильным, чтобы пытаться ему противостоять. Месть за раненую гордость была неизбежной. Она порылась в сумочке и обнаружила чековую книжку, к которой неизвестно каким образом прилипла карамелька. Несмотря на то что финансовые дела отца все еще не удалось полностью утрясти, менеджер банка, зная, что за Граси в любом случае оставалась половина отцовского имущества, в том числе и злосчастная клиника, не посмел лишить ее кредита. Глаза Граси сверкнули. Теперь самое время позаботиться о внешности. Она подошла к зеркалу и критически оглядела себя. Ничего не скажешь, вид ужасный. Граси уныло улыбнулась. Дай она себе волю, беспечность и погоня за наслаждениями стали бы основным содержанием ее жизни. И тогда ей уж точно не пришлось бы страдать, ища в отношениях честности и чистоты, она довольствовалась бы минутными увлечениями и праздной болтовней.

Так что же надеть для эпохальной встречи с Маноло? Граси мигом представила себя в облегающем платье и конечно же в туфлях на каблуках, высоких настолько, чтобы сразу стало ясно: уж точно не автобус является ее излюбленным средством передвижения. К тому же на каблуках она как раз будет одного роста с Маноло — так, чтобы вперить ему прямо в глаза свой леденящий жалящий взгляд. Граси засияла от предвкушения.

Да, и хорошо бы еще шляпку с полями — в ней женщина выглядит недоступной и загадочной… Уже по дороге на работу Граси задумалась, какой цвет наиболее подходит к случаю. Голубой — слишком мягкий и как бы символизирует ностальгию по ушедшим чувствам. Черный — слишком строгий и к тому же выдает неуверенность. Красный… ну это слишком откровенно, да и несколько вызывающе. Мысленно перебирая цвета, Граси вдруг задумалась, стоит ли игра свеч. К чему поражать Маноло своей цветущей внешностью, если их любовь в далеком прошлом?

Естественно, Маноло неспроста затеял эту свадьбу. Ведь только женившись на Пилар. он сможет заполучить принадлежащую ей часть наследства. Его лукавый расчет виден за милю. Необходимо любой ценой остановить его. Но как? В том, что влюбленная Пилар и слышать ничего не захочет, Граси не сомневалась. А что, если прямо сказать Маноло, чтобы он и думать не смел о своей затее? Пожалуй, он только рассмеется в ответ. Любое противодействие его планам только раззадорит его, к тому же Граси была отнюдь не уверена, что Пилар поддержит ее, даже если Маноло придется открыть свои карты.

Взбудораженная этими тревожными мыслями, Граси влетела в больницу и поспешила к лифту. Да, волевой характер Маноло, его чувство юмора и проницательность были хорошей приманкой для Пилар, искавшей в мужчине все эти качества. Ведь именно таким был отец Граси — властным, но одновременно обладающим неотразимым шармом и умением очаровать. А еще Энрике Наурес обладал феноменальной способностью убеждать. О его деловой смекалке ходили легенды.

Маноло был умен и артистичен. Он органично входил в любой образ и делал все, чтобы достичь поставленной цели. На этот раз он прикинулся преданным и страстным любовником, помешанном на светской жизни и развлечениях. Он приложит все силы, чтобы развеять тяжкие воспоминания Пилар об утрате, будет стараться как можно быстрее втянуть ее на свою орбиту, собрав новый альбом ярких и радостных впечатлений о совместной жизни…

О, Граси ненавидела его за это, но к этому чувству примешивалось и другое — ревность. Ведь Маноло, пусть и неискренне, но стремился покорить сердце другой женщины… Однако хуже всего было то, что тот, кого она когда-то боготворила, на самом деле оказался еще большим негодяем, чем можно было представить. И все из-за слепой преданности отцу, ради которой Маноло способен даже на такую низость, как играть с сердцем доверившейся ему женщины! Даже брачные узы не помеха осуществлению его подлых замыслов! Граси содрогнулась от мысли, что когда-то любила подобное ничтожество. Ничего… Ей непременно удастся остановить его, и Маноло станет лишь досадным воспоминанием, маленьким черным пятнышком в ее жизни и в жизни Пилар.

Вскоре от мрачных мыслей не осталась и следа — Граси полностью погрузилась в заботу о своих подопечных. Она очень любила свою работу и даже перспектива сменить скромное место больничной сиделки на кресло в совете директоров клиники отца ее не прельщала. Потягивать кофе и дожидаться, пока подсунут бумаги для подписи, это не для нее. Забота о людях была ее профессией, ее призванием. И это останется со мной, унаследуй я хоть полмира, подумала Граси. Решено, как только мне удастся разделаться с Маноло, я обязательно устроюсь сиделкой в отцовскую клинику.