Любовь. Инструкция по применению - Клэр Нейлор Страница 5

Вам когда-нибудь приходилось бывать на вечеринках, которые оправдывали ожидания? Вечеринки, по правде говоря, лишь завуалированное название для разбитых надежд. Если уж на то пошло, лучшая их часть — процесс подготовки. Китс прав, подумала Эми, затыкая большим пальцем ноги кран, из которого капала вода. Как там говорится в его стихотворении «Мечта»? «Лопнет мечта, словно мыльный пузырь…» Все дело в предвкушении, а реальность никогда, похоже, не соответствует нашим фантазиям и планам…

Вокруг нее клубился сиреневый пар. Она погрузилась под воду с головой. А в воображении крутился образ вечера в блеске цветного кино 50-х годов. И красавцы, красавцы!.. Дамы в фисташковых платьях выплывают из шумного бального зала на обрамленный оранжевыми цветами балкон подышать прохладным воздухом… Через несколько мгновений на балконе появляется чертовски привлекательный мужчина, и нас ждут нежные прикосновения или признания в любви… Как бы то ни было, в кино лучше, чем в реальной жизни, подумала Эми, резко поднявшись из пены и залив весь пол водой.

Вечеринка в бывшей частной усадьбе Холланд-Парк, в доме редакторши известного журнала, изобиловала шампанским и креветками. Хозяйка мечтала, чтобы весь мир узнал о ее эксклюзивных диванах и великолепных колоннах, поэтому была очень рада всем гостям, которые имели хоть какое-то отношение к миру средств массовой информации. Даже Эми, которая работала всего лишь ассистенткой, но которую наверняка глубоко впечатлит внутренняя отделка ее дома. Она также слыла самой последней стервой во всем Лондоне и законченной истеричкой.

— Мы зовем ее Дэгенхэм, потому что это в одной остановке от Баркинга [4], — с гордостью сообщил Эми один из состоящих на службе у хозяйки дома журналистов, хихикая при этом так, словно только что показал язык своей школьной учительнице. Он вкратце прошелся по всем собравшимся корифеям.

— Представь, большинство из этих ничтожеств работает на дневном телевидении! Наверняка сосланы туда за какие-нибудь грешки, совершенные на Вечернем Независимом Телевидении!

Эми являла собой образец полнейшего безразличия, когда ей представляли всех этих мужчин в свитерах и наклюкавшихся женщин. Она мужественно терпела острую боль унижения, когда, обращаясь к ней, они одним глазом высматривали в зале кого-нибудь поинтереснее или побогаче.

Люсинда всегда была твердо убеждена в собственной самодостаточности и уверенно вела себя в обществе. Она получала удовольствие от разговора, свободно общалась с людьми, очаровывала и льстила им безо всяких усилий. А иначе зачем вообще эти вечеринки? Эми же принадлежала к той категории людей, которые предпочитают держаться за подружку как за неизменное спасательное средство в тупиковых ситуациях или трудных разговорах.

Итак, Люсинда захлебывалась от смеха возле камина в компании дизайнеров штор, а Эми стояла в одиночестве. К ее стыду, но также и облегчению, ее заметил бойфренд Люсинды.

— Если я правильно понимаю, ты — Эми? Я о тебе наслышан. Бенджи, парень Люсинды, — он протянул руку.

— Да, я — Эми, приятно познакомиться.

Бенджи был очень привлекательным мужчиной с иссиня-черными волосами и раскосыми синими глазами, стройный и производящий впечатление слегка потрепанного жизнью человека. Современный типаж. Люсинда разглядела его потенциал за три года до того, как он стал вдохновением для законодателей мод.

— Чем занимаешься? — спросила Эми, которой давно было известно, что он — сценарист.

— О, я пишу сценарии, сейчас в основном для документальных фильмов. А еще работаю над собственным проектом — фильмами о тайных русских романах. — Он застенчиво улыбнулся, осознавая претенциозность сказанного. — А как тебе работа в «Вог»?

— То взлеты, то падения. Я немало слез пролила в туалете, но в целом работа интересная. А Люсинда вообще просто сногсшибательна. — Эми пыталась не поморщиться, глотая устрицу.

— Да, у нее бывают озарения, — он погрузился в размышления о своей второй половине, бросая на нее влюбленные взгляды.

Эми с завистью наблюдала за этой картиной. «Почему мужчины на меня так не смотрят?» — сокрушалась она. К ним подошел какой-то продюсер и втянул Бенджи в разговор о киноиндустрии. Эми снова оказалась на периферии. Ей ничего не оставалось, кроме как улыбаться по сигналу и следить за происходящим в зале.

В нескольких метрах от нее топала ногами по великолепному паркету хозяйка дома, визгливым голосом высказывал неодобрение в адрес каких-то второстепенных членов королевской семьи (они, очевидно, не ответили на ее приглашение), после чего, раскачивая бедрами, направилась к единственному в зале красавцу. Эми сразу же узнала в нем восходящую и недавно разведенную молодую звезду. «Трудно поддерживать отношения, когда я занята на съемках в Лос-Анджелесе, а он играет в лондонских театрах», — заявила его бывшая жена-актриса в интервью для какого-то глянцевого журнала… Она не могла вспомнить его имя. Сэт? Гас? Тюдор? Нет, но точно какое-то нелепое. Он был необыкновенно красив. Эми внезапно узнала в нем мистера Рочестера, и ее сердце было разбито.

«Да забудь ты эту занудную простушку Джейн Эйр, — порывалась она крикнуть. — Я здесь, и мне, честно говоря, наплевать на изворотливую стерву, которая сейчас к тебе ластится».

Он был олицетворением мужчины ее мечты — замкнутый и чувственный одновременно. Редакторша превратилась в адское смешение сладострастия с напористостью объездчицы диких жеребцов, а он держался с прохладцей, но галантно.