Давай расстанемся... - Наталия Весенина Страница 5

— Но я же тебе пояснила, — виновато посмотрела на нее Марина. — Сережа не хотел, чтобы я оставалась на работе, и…

— А у тебя что, своих мозгов нет? — оборвала ее Вербина.

— Но он так хотел… — начала было оправдываться Марина, но Галка не стала слушать.

— Да мало ли что он там хотел, эгоист чертов! Только он видит твои наряды, твой макияж, а там могла бы видеть еще сотня других мужчин и женщин. Ты не занята на работе, у тебя нет срочных командировок, ты не задерживаешься допоздна и не ходишь на корпоративные вечеринки. Тебя даже приревновать не к кому, потому что всегда можно проконтролировать. Ты всегда доступна! Всегда на связи! Кстати, и связь-то у вас наверняка однобокая, — снова резала по живому Галка. — Он занят, у него переговоры, он встречается с друзьями, он идет с клиентами в ресторан и решает множество вопросов. А тебе выкраивается какое-то время, и то, насколько я поняла, сейчас он даже не считает нужным тебя в свет выводить, потому что у него есть масса других дел и забот. И во всем этом круговороте ты у него, ясно, не на первом и даже не на втором месте. Ты плетешься где-то в самом конце, потому что ради тебя не нужно больше жертвовать временем, не нужно пытаться застать на работе, не нужно дозваниваться часами. О какой заинтересованности может идти речь? Поверь, Марина, даже самая красивая и суперсовременная игрушка со временем надоедает, если она делает только запрограммированные движения. Не хочу тебя сравнивать с таковой, но вывод напрашивается сам собой. Ты — и только ты! — виновата в том, что с тобой произошло!

Марина опустила голову, готовая в любой момент расплакаться снова. Галка заметила это.

— А вот этого делать больше не смей! Небось и перед ним слезы ручьями проливаешь, да еще просишь, умоляешь быть к тебе хоть капельку нежнее и внимательнее. Иногда на крик срываешься от бессилия, хотя понимаешь, что все твои слова попадают в пустоту. Он только утвердительно кивает, не спорит, как бы соглашается — и делает так, как считает нужным и удобным.

Марина широко раскрытыми глазами смотрела на бывшую одноклассницу. Интересно, откуда Галка все это знает. Житейская опытность? Вербина словно прочитала ее мысленный вопрос, потому что тут же на него ответила:

— Я сама, Марина, такой дурой была в первом браке. Готова была ноги ему мыть — так хотелось быть верной и любящей женой. А что взамен? Все новые и новые любовницы! И тогда сказала себе — хватит! Выпроводила его из своей квартиры и ни разу об этом не пожалела… Послушай, а почему у вас нет детей? Все-таки три года — это срок…

— Как-то не сложилось, — коротко ответила Марина.

— Ну, это дело наживное, — констатировала Галка. — Кстати, а что ты думаешь дальше делать? — задала она неожиданный вопрос.

Ничего разумнее в голову Марине не пришло, и она сказала:

— Думаю пожить отдельно. Может, он попросит меня вернуться?

Марине действительно давно приходила в голову эта мысль. А что, если уйти? Как говорится, «не прощаясь, по-английски». Ей хотелось совершить дерзкий поступок и этим попытаться пробить ту стену, которая теперь разделяла их с Сергеем.

— И как ты себе это представляешь?

— Я сниму квартиру. Оставлю записку, что ухожу от него, и буду ждать, когда Сергей позвонит. Сначала отвечать на звонки не стану, а потом, выдержав паузу, встречусь с ним и поставлю свои условия…

— Глупое решение, — подвела итог Галка. — Ничего разумнее придумать не могла?

— Пока нет. А ты можешь посоветовать что-то другое?

— Может, и могу… Послушай, Захарова… или, постой, ты теперь уже не Захарова, — остановилась на полуслове Галка. — Кстати, как твоя новая фамилия?

— Бошевская.

— Редкая фамилия. И красивая. Мне кажется, я где-то ее уже слышала. Да, а кем работает твой муж?

— У него, кстати, тоже свое рекламное агентство, — ответила однокласснице Марина. — Может, вы и пересекались. Сергей Бошевский, фирма «БиС». Бошевский и Соломатин, не слышала?

Галка на несколько мгновений задумалась, сморщив лоб. Марине даже показалось, что она немного изменилась в лице, но все это длилось какие-то мгновения. Потом она улыбнулась и сказала:

— Нет, не припоминаю. Да мало ли сейчас таких агентств в нашем городе… Так что ты там говорила насчет ухода от мужа?

— Но ты же считаешь, что это плохая идея, — виновато улыбнулась ей Марина.

— Почему же… Просто твою идею нужно немножечко подкорректировать, и тогда, возможно, все у тебя получится. Ты ищи себе подходящую квартиру, а через пару деньков я тебе позвоню, и мы обсудим твои дальнейшие действия. Считай, что в моем лице ты нашла новую и очень хорошую подругу. А сейчас извини, мне уже пора. Я ведь как-никак бизнес-леди. И у меня есть сотрудники, которым нужно давать распоряжения.

Она чмокнула Марину, оставив ярко-бордовый след от помады на щеке. И, не дожидаясь, когда принесут счет, оставила крупную купюру на столике, раза в три превышающую стоимость заказа. Остановив протестующий возглас Марины жестом руки и слегка вздернувшимися бровями, мол, не надо, я угощаю, Галка направилась к выходу. Марина с легкой завистью посмотрела вслед новоиспеченной подруге. Ей спешить было некуда. Разве что убрать в квартире очередной раз или посмотреть телевизор. Марина заказала еще кофе и стала в очередной раз обдумывать свое положение, пытаясь посмотреть на создавшуюся ситуацию как бы со стороны. Она переваривала то, что сказала ей Галка, и все больше убеждалась, что та проницательна и права. Потом Марина переключилась на вполне резонный вопрос Вербиной: почему у них нет детей.

Марина забеременела сразу после свадьбы. Она это поняла, находясь в свадебном путешествии. Они с Сергеем поехали в Тунис. Сначала Марина даже не сообразила, что это оно, то самое, называемое токсикозом. Ей все время казалось, что национальная кухня то слишком соленая, то не острая, то просто невкусная, и каждый раз после завтрака она стремилась в туалет — «обнять» унитаз. Глотала активированный уголь и желудочные таблетки. Время отпуска в Тунисе показалось ей сущим адом. Только присутствие любимого скрашивало ужасное состояние. Но, вернувшись в Москву, она наконец поняла, что дело не в больном желудке, и пошла к врачу. Оказалось, что Марина беременна — восемь недель.

Когда она, счастливая, сообщила Сергею, как ей казалось, радостное известие, реакция его была, мягко говоря, противоположной той, какую ожидала увидеть Марина.

— Так быстро? — разочарованно протянул он.

— Что быстро? — удивилась Марина.

— Только поженились, и уже ребенок… Я думал, что мы несколько лет поживем для себя. Мы. еще так молоды…

— Да, но какая разница? Ребенок не помеха. Это же счастье — слышать детский смех… — пыталась разубедить она.

—…и плач, — продолжил ее фразу Сергей. — А может… ты бы… ну… избавилась…

— Даже не смей мне это говорить. — Голос Марины сорвался на крик. — Слышишь! Никогда!