Изменяю по средам - Алена Левински Страница 5

Я опять стояла у огромного окна и рассматривала настоящие Альпы и похожие на сдобную выпечку домики вдалеке. Гришка и Катя спали, Антон с Димой играли в шахматы, окружив деревянную доску с фигурами приятными вещами, вроде зеленых бутылок немецкого пива, тонких лепестков дырчатого маасдама на керамической тарелке и острых язычков бастурмы.

Время от времени из их угла доносилось:

– Ай, маладца!

– Ну что ж ты… Ну нельзя же так сразу…

На кухне у мойки стояла недопитая бутылка мартини, и если бы не эти шахматные возгласы, у меня бы было стойкое ощущение дежа вю.

– Может, я пойду погуляю?.. – тихонько сказала я.

За гроссмейстерским столом мгновенно воцарилась тишина.

– Нет, – отрезал Антон. – Не надо. Завтра мы поедем гулять все вместе. Сегодня в этом нет смысла – вся Германия закрыта на новогодние праздники. Ну, кроме местного пивного бара, разумеется. Но там ты уже была.

Понятно, он еще сердится. Мой муж – редкостный зануда.

Все несутся по автобану как ненормальные. Пейзаж за окном серый и унылый. Грязный снег на холмах, костлявые замерзшие деревья. Мерседесов на дороге мало, что удивительно – все-таки немецкая машина. Наверное, все распродали в Москву, особенно последние модели.

Гришка толчется ботинками мне по ногам. Впереди муж ведет с Димой беседу на тему, как обустроить Россию. Дима охотно соглашается с предложениями Антона. Отсюда, из Штутгарта, обустройство идет легко и непринужденно, в нужном направлении.

– Мама, смотри Дед Мороз на мотоцикле! – радостно закричал Гришка, тыча пальчиком в сторону дороги.

Справа нашу машину обогнала группа толстых престарелых рокеров с пивными пузами, в кожаных куртках с заклепками, в черных шлемах-касках. Длинная, с благородной проседью борода предводителя развевалась на ветру. Поравнявшись с нами и заметив беснующегося ребенка в окне, предводитель улыбнулся, сделал приветственный жест и унесся вперед, увлекая за собой товарищей.

– Мама, мама, он помахал мне рукой! – Гришка совершенно счастлив и теперь вовсе не может усидеть на месте. – Мама, это он подарил мне лего «Гарри Поттер»?

– Да, дорогой. Он приходил к нам ночью, когда ты спал и положил под елку коробку с лего. – Я поцеловала сына во влажный, как у щеночка, нос. – И ценник от коробки оторвал.

– Он приходил, когда ты сбежала?

– Видишь, чего ты добилась своим безумием? – мрачно спросил Антон с первого сиденья. – Теперь ребенок думает, что ты хотела его бросить.

Машина стала подниматься в гору, петляя по широкой дороге-змее. За окном разворачивались чудесные виды. Бывает в природе зимняя красота, когда пушистый снег искрится, когда тонкие ветви деревьев переплетаются в белые кружева, когда высоко стоит солнце и все вокруг кажется сказочным и чудесным от этой идеальной белизны.

На высоком холме показался замок. Настоящий замок из средневековой баллады, как будто вырезанный из дерева тонким ножиком игрушечного мастера.

– Ма-а-а-а… – замер на мгновение Гришка. – Там живут рыцари?

– Да, малыш, – отозвался Димка, – но сегодня скорее всего мы не попадем к ним в гости. Я думаю, что музей закрыт на зимние каникулы. Но мы сможем погулять вокруг и посмотреть замок поближе.

Когда мне было лет десять, я начала глотать книги. В смысле читать. Я их поглощала без разбора, полками, шкафами. Помню, на увесистого «Виконта де Бражелона» потратила два дня. Вернее, двое суток. Постепенно вырисовался вкус – особое удовольствие мне доставляла литература, повествующая о приключениях во времена позднего средневековья в Европе. Мне нравилась готика на картинках «Истории искусств», я млела от авантюрных французских сюжетов и зачитала до дыр главу «Париж с птичьего полета» в «Соборе Парижской Богоматери» Виктора Гюго. Закончилось тем, что я взяла лист ватмана и нарисовала план средневекового Парижа по описанию Гюго. Дальше – больше. Возникло страстное желание узнать, что же было в то время на самом деле, и я принялась за историю Франции. Труды историков шли тяжело, зато мемуары очевидцев легче и приятней, несмотря на витиеватый стиль. Я конспектировала записки Филиппа де Комина о его службе при дворе мрачного короля Людовика и мемуары Ларошфуко, непосредственного участника интриг при дворе Мазарини, проигнорировав знаменитый труд философа – «Максимы».

Потом случился выход на экраны индийского фильма «Зита и Гита» и это окончательно сгубило мою неокрепшую психику. Я начала писать исторический роман. Огромное полотно под рабочим названием «Сестры». Действие его разворачивалось во времена войны трех Генрихов во Франции, а центральными героинями были две сестры, разлученные в младенчестве.

Роман этот пылится сейчас где-то в старых бумагах, а страсть к замкам, готике и средневековью осталась, я думаю, навсегда, и когда мы решили ехать к Катьке на Новый год, в моей нежной душе всколыхнулись воспоминания. Конечно, Германия – это не Франция, где я уверена, что знаю каждый сантиметр парижской мостовой, но все же это первая возможность увидеть настоящий готический замок.