Когда приходит любовь - Мариса де лос Сантос Страница 5

— Простите, что я вас прерываю, мисс Пакер, но мне нужна Клэр, — с улыбкой обратилась к учительнице мать Клэр.

Затем она изящно наклонилась, как танцовщица, отбросив назад свои волосы и протянув руки к Клэр так, как будто она маленький ребенок.

— Ты нужна мне, Клэр, — сказала она.

Пока мисс Пакер и миссис Джордан озадаченно переглядывались поверх головы ее матери, Клэр выбрала, на какой она стороне. Она перевела взгляд с учительницы на помощницу директора, затем улыбнулась матери, стараясь, чтобы эта улыбка коснулась не только губ, но и засветилась в глазах. Затем она засунула книги и тетради в рюкзак и встала.

— Вы перешлете мне домашнее задание по электронной почте, мисс Пакер? — деловито спросила она учительницу, слегка подняв голос в конце предложения, превратив его, таким образом, из утверждения в просьбу.

Она взглянула на свою подругу Джози, чей стол стоял рядом, и заметила знакомое выражение на ее лице: смесь восхищения и дружеской зависти. Джози всегда так смотрела на нее, когда появлялась мать Клэр. Джози как-то сказала, что ее мать представляется ей гибридом между сказочной принцессой и экзотическим животным или птицей, такой, например, как павлин. Джози была девочкой умной, но лишенной особых творческих способностей, так что это ее изречение было самым интересным из всего, что она когда-либо говорила Клэр, и это доказывало, насколько Джози восхищалась ее матерью. Даже когда мама Клэр делала что-то совсем обычное для матери — подавала им тарелку с печеньем, Джози смотрела на нее с таким изумлением, будто она совершала чудо. Хотя появление матери в классе было необычным явлением, Джози явно так не считала, потому что она всегда ждала от нее чего-то странного и необычного. Правила, которым должны были подчиняться другие родители, на нее не распространялись.

Мисс Пакер кивнула Клэр, ее брови все еще были сдвинуты. Клэр круто повернулась, так же ловко, как делали героини ее книг, направилась к двери и сделала то, чего не делала уже много лет, но сейчас ей было безразлично, что думает о ней класс, — она взяла мать за руку.

Клэр старалась шагать в ногу с матерью. Голову она держала высоко, и завязанные в хвост волосы раскачивались. Так они прошли по коридору школы, обшитому дубом, вышли в холл и оттуда через входную дверь на улицу. На парковке мать посмотрела на Клэр и сказала с оттенком раздражения в голосе:

— Не о чем беспокоиться, Клэри. Я твоя мать. Я имею право забрать тебя из школы, не прыгая через обручи.

— Да, мам. Я не беспокоюсь. Я правда не беспокоюсь, — сказала Клэр, слегка подпрыгнув. — Мисс Пакер и миссис Джордан… Они нормальные, вот только немного… консервативные.

Мать сжала руку девочки.

— Иногда, моя дорогая, мама может бросить все дела и повести свою дочь пообедать.

— Я согласна, — почти пропела Клэр и почувствовала, что все хорошо — даже больше чем хорошо. Она произнесла умное слово, «консервативный», причем легко, смеясь, и мама назвала ее «моя дорогая», этими старыми и дорогими ласковыми словами, которые Клэр тысячи раз встречала в книгах, хотя ее саму никто так никогда не называл.

Когда они вошли в ресторан и ее мать еще не сказала все эти немыслимые вещи, Клэр была счастлива. Сначала она была счастлива, потому что решила, что она счастлива, а потом она расслабилась и действительно почувствовала себя счастливой.

В ресторане было прохладно, все официанты — в отглаженных белых рубашках, на столах в маленьких вазочках — тугие букетики пурпурных цветов. Это было такое место, где должно быть шумно и весело, и Клэр подумала, что здесь чудесно. Клэр нравилось, как пузырится в стаканах вода, нравилось меню, напечатанное на одной бледно-желтой карте, маленькие, яркие картинки, висевшие на равных расстояниях на одной из стен, — все это ее очаровывало.

— Если вы скажете нам, какое из этих двух вин вы предпочитаете, вы наш человек, — сказала мать Клэр красивому черноволосому официанту. Она протянула ему лист с перечнем вин и указала на два, ею выбранных, при этом слегка коснувшись его руки изящными пальцами с длинными ногтями. Она говорила низким голосом, и официант улыбнулся. Его передний зуб был с щербинкой, и Клэр заметила, что он очень молод. «Вот так мужчины улыбаются прекрасным женщинам», — подумала она с гордостью, даже этот паренек, почти еще мальчик, не устоял перед чарами ее матери.

Он принес вино, наполнил бокал матери и задержал бутылку над бокалом Клэр. Клэр уже собралась отказаться, но он смотрел не на нее, а на мать, а она, к ее удивлению, кивнула. Клэр смотрела, как темное вино поднимается в бокале, и не знала, что ей делать. Может быть, ей напомнить матери о ее собственной сестре, которая в девятилетнем возрасте после вечеринки проскользнула вниз и выпила остатки из всех бокалов? «Ее нашли на лужайке, она смотрела на луну и смеялась. С того дня она превратилась в безнадежную пьяницу. Безнадежную». Собственные слова ее матери, ее рассказ. Невероятно, чтобы она об этом забыла.

Но мать взяла бокал и посмотрела на Клэр, подняв брови. Бокал был большой, на высокой ножке, Клэр никогда не держала такого в руках, тем более не пила из такого. Она обхватила пальцами ножку и, взглянув на мать, подставила ладонь под донышко и подняла. Мать одобрительно кивнула. Может быть, так и надо, так и положено?

— Важно знать, когда можно нарушить правила, а когда нужно им подчиняться. Давай выпьем за прогул! — Она чокнулась с Клэр, и Клэр сделала глоток, ощутив странный вкус, но она все равно проглотила. На глаза навернулись слезы, и она быстро моргнула. «Господи, пожалуйста, не превращай меня в пьяницу», — взмолилась было она, затем передумала. Наверное, некоторые люди могут стать безнадежными пьяницами, а другие не могут, и ее мама знает об этом, знает, что Клэр из тех, кто не может. Если бы ее мама этого не знала, она никогда не позволила бы Клэр пить вино, ни за что в жизни. Она представила себе, как мать выбивает бокал из ее руки, когда она подносит его ко рту, стекло разбивается, на стене возникает бурое пятно.

Еда оказалась забавной: какие-то невероятные сооружения, лежащие в центре большой тарелки, соус образует сияющие узоры, мясо уложено на овощи, а не рядом. Клэр едва успела разобрать одно из сооружений и попробовать его, как принесли другую тарелку. Слишком много еды — невероятно много, — но это ничего, потому что мать ела с аппетитом, даже с жадностью, и Клэр вспомнила, что в последнее время мама очень мало ела. Она бродила во время обеда по кухне, присаживалась на стол, скрестив ноги, и болтала одной, но сидела так недолго. Ее мама всегда была стройной, но в последнее время Клэр заметила, что она очень похудела: руки стали прозрачными, пальцы похожи на когти, кожа на скулах натянулась. «Она выглядит как модель», — убеждала себя Клэр. И ей было радостно видеть, что мать ест с аппетитом.

— Послушай, Клэр, — неожиданно сказала мать, — на это Рождество мы забудем про все эти американские скучные Святки и поедем в Испанию, в Мадрид. — Она отпила большой глоток вина, затем покачала головой. — Нет, нет, в Барселону! Ты глазам своим не поверишь. Это же сказочная страна! Что ты по этому поводу думаешь?