Прилежная ученица - Несси Остин Страница 5

Алессандро наблюдал, как Эвелина, не торопясь, прошла через весь зал, и отметил про себя, что многие мужские головы поворачивались ей вслед, хотя она, казалось, вовсе не обращала на это внимания. Такой интерес противоположного пола вовсе не был удивительным, ведь она была светлокожей блондинкой, а такое сочетание было неотразимым для любого итальянца. Однако в отличие от своей кузины Эвелина не старалась намеренно стать центром всеобщего внимания.

Сердце Алессандро забилось чаще, когда она увидела его и повернула голову в его сторону. Ее светлое хлопковое платье обрисовывало стройную фигуру и стройные ноги. Алессандро поразило изящество ее щиколоток над легкими сандалиями. Он вспомнил о том моменте, когда впервые увидел Эвелину, когда она околдовала его своей естественной красотой и изяществом, своей неосознанной чувственностью. Он тогда так сильно ее возжелал, что потом долго презирал самого себя за тот острый, горячий голод, охвативший его, голод, который ему никогда не придется насытить.

И вот теперь она опять стоит перед ним, рассыпав по плечам волосы цвета майского меда, а ее кожа, как старинный фарфор, светится изнутри. Трогательно тонкая и гибкая, но с выражением решимости в голубых глазах.

Эта решимость показалась Алессандро опасной, но он, как от назойливой мухи, отмахнулся от этой мысли. Он напомнил себе, что Эвелина – всего лишь женщина, такая же, как и все прочие. Сохраняя маску официальной вежливости на лице, он склонил голову в приветствии. Если бы на ее месте была любая другая, он бы обменялся с ней традиционным поцелуем в обе щеки. Но он не был склонен рисковать. Он уже однажды хотел поцеловать ее – в тот миг, когда впервые увидел, но и тогда уже было слишком поздно это делать. Да и сейчас вовсе не время для этого.

– Я надеюсь, ты хорошо долетела?

Он был значительно выше ее, и Эвелине пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него. Взглянув в его колдовские глаза, она с отчаянием поняла, что первобытная опасная мужественность, присущая ему, никуда не исчезла, вот она, бьет ключом из его темных глаз. Было ясно, что его вопрос был задан из праздной вежливости. Таким же тоном он мог бы поинтересоваться состоянием погоды.

Алессандро был в черных брюках и черной рубашке, но, насколько она его помнила, он всегда предпочитал этот цвет. Темная одежда от лучших портных не выглядела на нем трауром. Да и вообще он вовсе не соответствовал образу горюющего вдовца, сложившемуся в ее воображении. Эвелина впервые задумалась, а не была ли смерть Ванессы закономерным финалом их несчастливого брака.

Подражая сдержанности Алессандро, Эвелина тоже постаралась сохранить нейтральное выражение лица, хотя и сама не понимала, зачем она это делает.

– Я долетела благополучно, спасибо.

В самом деле, долгие часы полета пронеслись необыкновенно быстро. Все это время она усиленно пыталась собраться с силами, чтобы встретить Алессандро во всеоружии. Она постарается быть вежливой и бесстрастной перед его лицом. Она научится контролировать свои чувства, мысли и эмоции. У нее это непременно получится, ведь она всегда была прилежной ученицей.

Она задумалась: а что же на самом деле волнует человека, спрятавшегося за этой вежливой маской? Насколько глубоко затронула его эта трагедия? Глаза Алессандро были ясными, как и всегда, и не было похоже, что он проводил целые дни, оплакивая смерть своей молодой жены. С другой стороны, трудно представить, что такой человек, как Алессандро, может позволить себе расплакаться.

Сегодня он выглядел еще более отстраненным и недосягаемым, чем всегда. Его лицо было так невозмутимо, будто оно было высечено из мрамора цвета кофе с молоком. Ей захотелось прикоснуться к нему и почувствовать, так ли оно холодно и на ощупь. Однако даже теперь, при всей своей неприязни к нему, она не могла не признать, что он был необыкновенно привлекательным мужчиной.

Алессандро был высок и строен, а его тело было сильным и гибким. Тонкие летние брюки не скрывали крепких ног, а короткие рукава рубашки открывали взору мускулистые руки, которые, наверное, могли бы без особых усилий переломить дерево средней величины.

Его лицо несло отпечаток гордых черт итальянских аристократов, которые передавались из поколения в поколение. Они были словно вырезаны резцом неизвестного мастера – четкие, безукоризненные, от этого еще более бесстрастные и несколько жестокие. И только полные чувственные губы давали возможность догадаться о его непреодолимой сексуальности, которая облаком окутывала этого мужчину, заставляя женщин, словно мошек, слетаться на его пламя.

Неудивительно, что ее кузина поддалась обаянию его харизмы. Воспоминание о Ванессе заставило сердце Эвелины болезненно сжаться, и она почувствовала, как остатки сил покидают ее.

Алессандро увидел, как огромные глаза цвета Средиземного моря вдруг подернулись слезами. Куда подевалась ее решимость, которая кипела в ней всего минуту назад? В лице девушки остались только растерянность и детская беззащитность. Тронутый ее печалью и дрожью пухлых губ, Алессандро взял Эвелину за руку.

– Прими мои соболезнования, Лина, – мягко проговорил он.

Она высокомерно подняла подбородок повыше и забрала свою руку из его прохладной руки.

– Спасибо, – прошептала она и опустила глаза на тот случай, если эти темные глаза и впрямь обладают способностью видеть ее насквозь.

Алессандро смотрел на ее склоненную голову и напряженные плечи. Он понимал ее состояние. Он напомнил себе, что она очень любила свою кузину и теперь искренне горюет о ней. Непонятно было только одно. Почему в ее глазах зажегся сердитый огонь, когда она увидела его в аэропорту? Или ему это только показалось?

– Пойдем, Лина. Нам еще далеко ехать. Его слова прозвучали как приказ, а не как приглашение. Он взял ее чемодан, хотя она вполне могла бы нести его и сама. Обычно она не позволяла мужчинам подобные жесты. Но сейчас Эвелина была полна самых благих намерений. Не стоит спорить с Алессандро из-за такой мелочи. У нее совсем другая цель.

Кроме того, не нужно забывать, что мужчины в его роду привыкли повелевать. Век сменяется веком, на смену средневековой галантности приходит феминизм, но такие люди, как Алессандро, не меняются со временем. Италия может сколько угодно входить в состав современной Европы, а у него по-прежнему останутся свои устаревшие понятия о взаимоотношениях между полами. Ничего не поделаешь. Он был и будет диктатором и тираном, и ей остается лишь повиноваться. Она и этому научится. На время.