Слезы зимы - Кэролин Крафт Страница 5

Как-то они сидели на улице под навесом. Брайан пришел с работы и не проявил никакого интереса к еде.

— Я приготовила курицу в беконе, — сказала Диана.

— Спасибо, — сухо ответил Брайан.

— Как, и это все, что ты скажешь? Ты же всегда любил курицу в беконе.

— Да что ты заладила… — повысил он голос и вдруг, после недолгого заикания, будто боялся это произнести, но язык оказался смелее, выдал нечто невозможное: —…прямо как курица!

Он накричал на нее — это было в первый раз в их совместной жизни. Но Диане удалось сохранить невозмутимый вид.

— Хорошо, я не буду больше приставать к тебе.

Он попросил прощения, но подобные выплески эмоций не прекратились.

То ему казалось, что она намеренно караулит его под дверями, то обвинял ее в мнительности, если она всего лишь спрашивала, задержится ли он сегодня вечером.

А потом он исчез. В один прекрасный день. Как сквозь землю провалился. Впрочем, это образное выражение не совсем подходило к исчезновению Брайана Коллинза с семейного горизонта. Примерно с неделю о нем не было никаких известий. Соседям Диана говорила, что он уехал по делам в Вашингтон (с таким же успехом она могла назвать и любой другой город, но столица как-то придавала объяснению солидность). И вдруг письмо — по электронной почте. Сказать, что Диана пришла в шок, — значит, ничего не сказать. Когда она прочла послание, у нее создалось ощущение, что или Брайан сошел с ума, или она сама тронулась.

В письме он просил считать, что его больше не существует на свете, и не искать встреч с ним. «Вся моя прошлая жизнь была большой ошибкой. И я хочу изменить ее. Если посчитаешь нужным, можешь развестись со мной».

К письму прилагались все необходимые документы для расторжения брака «согласно брачному договору, с учетом всех многочисленных нюансов». Было бы удивительно, если бы Брайан не сумел состряпать такие бумаги. Но при любом раскладе ей и детям до совершеннолетия полагались солидные средства — на это обстоятельство Брайан делал особенный упор.

Примерно в те же дни на ее адрес пришел первый денежный перевод. Сумма была настолько внушительной, что у любой здравомыслящей женщины отпала бы всякая мысль бежать в суд с просьбой найти безответственного отца. Однако вовсе не деньги стали причиной того, что Диана сразу отвергла вариант с ответным иском. И отнюдь не боязнь того, что придется судиться с адвокатом. Сжигающий душу приступ обиды — вот из-за чего она решила воспользоваться советом Брайана и не искать с ним встреч ни при каких обстоятельствах. А на хорошие деньги согласилась ради будущего детей.

Уж чего она не ожидала от человека, с которым прожила столько лет, так это подобного предательства. Каждую ночь, перед тем как уснуть, она мучила себя вопросами: что не так она сделала и как можно было избежать такого исхода? И почему он все время молчал, а ударил исподтишка? И уж не нашлась ли у Брайана еще одна такая дура, которая готова слушать и терпеть его храп по ночам только лишь потому, что любит? Вопросов тысяча, и ни на один не было четкого ответа.

Объяснениям о длительной поездке никто из знакомых не верил уже к концу второй недели. Хотя вроде кивали, поддакивали. Вскоре нашлись люди, которые утверждали, что видели Брайана, и отнюдь не в Вашингтоне.

По соседству от Коллинзов жила Патриция Хэнкс — не совсем подруга (они работали вместе), но Диана поддерживала с ней хорошие отношения.

Как-то раз Патриция пришла к ней с большим фруктовым пирогом — якобы похвастать успехами в домашней кулинарии.

— Диана, ты можешь оценить мою чудовищную стряпню? Ты у нас такая рукодельница… — Манера одновременно прибедняться и заискивать была характерна для Патриции.

— Так уж и чудовищная… Ну проходи, — впустила ее Диана, хотя была не в настроении.

— Да ты не тушуйся, я-то знаю, что мужики за такими, как ты, просто охотятся.

Диана насторожилась.

— Охотятся?!

— Ты мне скажи, вы с Брайаном как часто сексом занимались? — не унималась Патриция.

— К чему тебе это? — Диана обомлела от нахальства коллеги.

— Да я к тому, что мой Дэвид в свое время на сторону поглядывал. Вот я думала-думала, что мне нужно делать, чтобы он от меня не сбежал, да и надумала. Привязала его к себе пеньковыми канатами. И тебя научить хочу. Вот и спрашиваю, как часто вы с Брайаном сексом занимались?

— Да что ты пристала?

Патриция решила, что лучше объясниться, а то Диана ее не правильно поймет.

— Да я же к тебе за делом пришла. Совет дать хочу. Не просто так.

— Так говори по-нормальному.

— А я и так говорю все как есть. Ты думаешь, будто никто не знает, что от тебя муж сбежал?

Диана даже не вздохнула — глупо было предполагать, что это не станет известно каждому.

— Представляешь, в понедельник мой папаша поехал в Луизиану, — докладывала Патриция, — а вчера приезжает и рассказывает мне, что столкнулся с твоим Брайаном в каком-то занюханном городишке. И твой муж, между прочим, там отнюдь не по служебной надобности. Чего ж ты мне-то ничего не рассказала? Уж я бы тебе посоветовала, как ему рога пообломать.

— Ну сбежал. Значит, так захотел, — сказала она.

— Не смеши меня, — ответила Патриция. — Будто я не знаю, как мужиков удерживать надо. Все, что им от нас нужно, — это сытный обед, да минет после ужина.

— Так если знаешь, то какого черта?..

— Да потому что я только одну половину дела знаю, — Патриция зашвыркала носом и заревела. — Готовить я не умею. Думаю, дай тебе подскажу, а ты меня готовить научишь. На будущее. А то мой Дэвид тоже сбежал. Сдается мне, навсегда.

Патриция обняла Диану, и обе они стали оплакивать свою незавидную долю.

Хоть жив, и ладно, думала Диана о Брайане, пытаясь совладать с болью в сердце.

А после этого они с Патрицией взялись за приготовление праздничного ужина — по случаю освобождения от мужского ига. Хотя обеим, конечно же, было тоскливо и пакостно на душе. Одно дело, когда ты бросаешь, и совсем другое — когда тебя.

Если Патриция все прекрасно понимала, то другие знакомые дамы со злыми языками определили ее в когорту глупых разведенок. Глупых — потому что умные жены пускают по миру своих не в меру обнаглевших мужей, а эта… ну сущая идиотка! Не понимает своего счастья и открывающихся возможностей.

Однажды к ней даже заявился скользкий тип, кажется, работавший с Брайаном в одной конторе.

— Миссис Коллинз, — начал он разговор. — Я слышал о вашей беде…

— О какой беде? — держа его на пороге и прикидываясь непонимающей, спросила Диана.

— Ну… — замялся тип, затеребил галстук. — О вашей размолвке с мужем.

Ему явно хотелось войти в дом. Она допускала даже, что этот тип мог держать мысли приударить за ней — она нередко замечала, как он рассматривает ее, когда приходила к Брайану на работу.