Где ты, любовь? - Одри Бишоп Страница 5

— Почти три месяца, — ответил он и, предвосхищая их следующий вопрос, продолжил: — Поначалу все вокруг казалось очень странным, я едва понимал британцев. Без обид, но ваш английский такой забавный. Я до сих пор иногда с трудом понимаю, что говорят некоторые англичане. — Увидев замешательство на их лицах, он поспешил добавить: — Нет-нет, к вам это не относится. Мои английские друзья объяснили мне, что особенно трудно разобрать, что говорят приехавшие с севера страны или из Уэльса. Кстати, у нас в Америке похожая ситуация: при огромной территории трудно избежать различия в произношении. Правда, чаще всего проблемы возникают с иммигрантами: вот уж кого действительно практически невозможно понять. Еще я долго привыкал к левостороннему движению. Пару раз даже чуть под колеса не попал, вылезая из машины. Зато теперь думаю, как бы дома по рассеянности не выехать на встречную полосу.

— Наверное, трудно подолгу не бывать дома? — осторожно спросила Джейн, немного опасаясь таким вопросом показаться бестактной.

Ее опасения оказались напрасными: как все американцы, Барроу охотно говорил о семье и личной жизни.

— Да я уже привык к постоянным разъездам. Вот только дочь сильно скучает. Когда она была маленькая, то даже успевала меня забыть за долгое отсутствие, — произнес он немного грустно.

— А как к этому относится ваша жена? — уточнила Эмили больше для того, чтобы выяснить семейное положение актера.

Его ответ разочаровал ее: жена у актера имелась, причем без приставки «бывшая».

Ирвин рассказал девушкам несколько забавных случаев, произошедших на съемочной площадке, и весело пересказал сюжет нового фильма, который должен был выйти только к концу года. У него был несомненный талант рассказчика, и Патрик на некоторое время отлип от иллюминатора и с открытым ртом слушал актерские байки. Джейн тоже увлеклась рассказом, и, хотя ее внимание было немного отстраненным, критическим, слишком рассудочным и рациональным, чтобы американец смог глубоко затронуть ее чувства, она жадно впитывала впечатления, которыми делился с ними Ирвин. Через какое-то время разговор перешел с развлечений и веселья к актерской кухне. Эмили жадно расспрашивала Ирвина обо всех подробностях, тот был рад отвечать. Патрик потерял интерес к разговору, вернулся к созерцанию облаков и незаметно для всех задремал. Джейн какое-то время слушала, но потом тоже отвлеклась и упустила нить разговора. Некоторые рассуждения актера навели ее на ряд мыслей, и она по свежим следам решила занести их в компьютер, полностью отключившись от окружающего мира. Увлеченная общением, Эмили не обратила никакого внимания на то, что брат и сестра давно перестали участвовать в разговоре, и продолжала расспрашивать актера обо всем подряд.

Вскоре они перешли на «ты» и стали открыто говорить о таких вещах, которые Эмили раньше никогда не приходило в голову обсуждать вслух. В какой-то момент Ирвин тихо предложил девушке продолжить знакомство и после приземления, встретиться как-нибудь и посидеть в кафе.

Стараясь не слишком явно демонстрировать рвение, она нарочито небрежно согласилась.

В аэропорту Ирвин тепло попрощался со своими попутчиками и поехал домой. В тихом жилом квартале Стейтн-Айленд его ждали жена и дочь, которых он не видел больше двух месяцев.

Семейство Пирсов на такси быстро домчалось до отеля, где их уже ждали номера, забронированные компанией на всю неделю. У них начиналась новая жизнь, и встреча с Барроу быстро вылетела из головы всех, кроме Эмили.

Уильям Пирс умчался на встречу со своим новым американским боссом. Кэтрин и Эмили решили до вечера остаться в гостинице, чтобы отдохнуть и прийти в себя после утомительного путешествия. Мать и дочь пришли в восторг от своих номеров и уровня обслуживания, и им хотелось в полной мере насладиться роскошной обстановкой дорогого отеля.

На Джейн роскошь и великолепие отеля произвели прямо противоположное действие: огромные холлы, длинные коридоры и просторные номера поразили девушку своей безликой стерильностью и помпезностью и вызвали желание поскорее сбежать от всего этого неуютного великолепия.

Патрик, который за время перелета успел выспаться, потребовал от матери и сестры немедленно пойти с ним на какую-нибудь экскурсию. От незавидной участи пасть смертью храбрых на тридцатом этаже какого-нибудь небоскреба их спасла Джейн, согласившись немного прогуляться с мальчиком по улицам. Так как ее тоже не слишком вдохновляла мысль за один вечер обойти весь Манхэттен, то, как только они вдвоем вышли в коридор, она потребовала от брата обещание не уходить от отеля дальше чем на пару кварталов.

Скоростной лифт доставил их в фойе гостиницы, и они не торопясь направились к выходу.

С собой Джейн взяла карманный путеводитель по Нью-Йорку на ходу зачитывала Патрику разные интересные вещи.

— В 1626 году на этом месте голландцами был основан городок Новый Амстердам, в честь столицы Голландии…

В этот момент она оторвалась от страницы и обвела фойе взглядом. Ей бросился в глаза высокий темноволосый мужчина, широкими шагами стремительно направлявшийся к дверям. Под широким плащом угадывался дорогой деловой костюм, твердая рука сжимала небольшой кожаный кейс, немного высокомерный взгляд темных глаз был устремлен вперед. При взгляде на него у Джейн гулко забилось сердце, она даже испугалась того впечатления, которое на нее произвел абсолютно незнакомый человек. Она быстро уткнулась в страницу, опасаясь, что изучаемый ею объект заметит ее пристальное внимание. Она напрасно волновалась — тот даже не посмотрел в их сторону.

Когда они вышли из отеля, незнакомца уже и след простыл. В какой-то момент Джейн даже подумала, что этот человек ей привиделся. От этой мысли сердце кольнуло болезненное разочарование: а вдруг это ее судьба прошла мимо и в этом огромном городе им больше не доведется встретиться. Она тут же мысленно отругала себя за глупые фантазии. Не хватало еще в каждом встречном высматривать свою судьбу.

Сотни людей проносились мимо них. В дорогих костюмах и кашемировых джемперах, плащах и пальто, опаздывающие на встречу, стоящие на тротуаре, ловящие такси, жующие что-то на ходу, говорящие по телефону, читающие газеты. Целый калейдоскоп лиц и судеб закружил Джейн в своей круговерти. И она, увлеченная жизнью, кипящей вокруг, на время выбросила из головы случайную встречу в фойе отеля.

Чтобы не потерять брата, ей пришлось крепко вцепиться ему в руку. В небольшом уличном ларьке Джейн за пару долларов купила несколько десятков открыток с видами Нью-Йорка, намереваясь вечером отправить их из отеля друзьям. Она также не смогла удержаться от покупки двух футболок с огромной надписью «I love New-York», одну из которых Патрик пожелал надеть немедленно. Для этого им пришлось зайти в небольшое кафе, где они заодно и перекусили.

В отель они вернулись, когда на улице уже начало темнеть, усталые, но переполненные впечатлениями.

Роберт спешил в офис на встречу с новым сотрудником, приехавшим из Британии. Он только что вернулся от Оливии и Бесс, которых навещал всякий раз, когда приезжал в Нью-Йорк, быстро принял душ, переоделся и помчался на работу. Ему так не хотелось покидать их гостеприимный дом, да и Бесс никак не желала отпускать от себя дядю, по которому успела соскучиться за две недели, пока он был в Чикаго. В итоге он задержался у них дольше, чем планировал. Почему-то именно сегодня ему вспомнилась смерть жены девять лет назад. У него тоже мог быть уютный дом, куда бы он приезжал из деловых поездок. Его встречала бы на пороге любящая жена с сыном или дочерью, а не услужливый портье дорогого отеля. Он давно отучил себя вспоминать о тех двух счастливых месяцах, которые он прожил с Пейдж, и мечтать, что было бы, не столкнись тогда ее машина с грузовиком.