Постой, любимая - Эдит Лэйтон Страница 5

Эймиас влюбился в Корнуолл с первого взгляда. Верхом на лошади он ехал вдоль побережья и, куда бы ни поворачивал, повсюду открывались виды, приводившие его в восхищение. Это началось, как только он пересек Тамар и въехал в Корнуолл. И даже раньше. Эймиас был уверен, что предчувствовал этот момент еще до того, как увидел полуостров на карте. Он останавливался в придорожных гостиницах и фермерских домах, а порой спал на сеновалах. Но где бы он ни ночевал, с удобствами или без оных, на сердце у него было легко. Он был по-настоящему очарован.

Высокие зазубренные скалы, пологие зеленые холмы, скалистые обрывистые берега и песчаные пляжи, неожиданно открывающиеся взору путешественника, — все, что видел его глаз, находило отклик в душе Эймиаса. Если уж ему довелось где-то родиться, это было самое подходящее место. И не только потому, что между ним и белокурыми местными жителями имелось несомненное сходство, но и потому, что он ощущал эту землю в своих костях.

Во всяком случае, он на это надеялся.

— Глупо, конечно, думать, будто моя мать отсюда родом, — сказал Эймиас, обращаясь к викарию Сент-Эджита, как обращался к множеству его собратьев после прибытия в Корнуолл. — Но если это и глупость, то вполне безобидная, — добавил он с обаятельной улыбкой. — Просто это то место, где мне хотелось бы иметь родню.

— Это чрезвычайно лестно для нас, мистер Сент-Айвз, — отозвался викарий. — Надеюсь, так оно и есть. Но мне нужно знать ее девичью фамилию, чтобы найти запись в церковной книге. Если она родилась в другом месте, то самое большее, на что мы можем рассчитывать, — это найти хоть какое-то упоминание о ней. Хотя, признаться, я не припомню, чтобы видел имя Сент-Айвз. Вы уверены, что она сочеталась браком не здесь?

— Абсолютно, — честно ответил Эймиас и продолжил, предвосхищая дальнейшие расспросы. — Печально, но я не знал собственного отца, а моя мать умерла совсем молодой. Ни тот, ни другая не имели больших семей. Сестра моего отца, взявшая на себя заботу о сироте, никогда не упоминала девичьей фамилии моей матери. Остается только сожалеть, что моя дорогая тетушка скончалась раньше, чем я стал достаточно взрослым, чтобы интересоваться своими корнями.

Ложь давалась ему легко. Это было испытанное средство, к которому он прибегал и раньше. Эймиас повторял свою историю священникам, хозяевам гостиниц и людям, которых встречал на дорогах после своего прибытия в Корнуолл. Хотя по мере продвижения в глубь полуострова он все чаще слышал вокруг себя непонятное наречие, местные жители были достаточно вежливы, чтобы говорить по-английски с незнакомцем. Несмотря на сильный акцент, Эймиас вскоре научился понимать их речь. У него были способности к языкам, и, располагая временем, он мог быстро освоить большинство диалектов. Здешний своим певучим звучанием напоминал ирландский. Что же касалось священников и владельцев гостиниц, они обычно владели как английским языком, так и местными наречиями.

— Но разве нельзя поискать Эймиасов в регистрационной книге? — не отставал он от старого викария. — А может, вы слышали о каком-нибудь Эймиасе от прихожан? Это не слишком распространенное имя.

Старик покачал головой:

— В том-то все дело. Я обратил бы на него внимание. Записи ведутся с 1560 года. Полагаю, я мог бы просмотреть их снова. Но я почти уверен, что слышал это имя только в старинной балладе. Увы. — Он печально улыбнулся. — Похоже на балладу, вы не находите? Увы, мой Эймиас, увы.

Они в задумчивости помолчали. День стоял погожий, теплый ветерок раскачивал алые головки маков, покрывавших склоны холмов, и ерошил золотистые волосы Эймиаса. Несмотря на обилие цветущих растений, в воздухе пахло морем, которое виднелось в отдалении, мерцая на солнце серебристо-голубыми бликами. Церковный двор, где они стояли, был заполнен могильными камнями, потемневшими от времени и посеченными ветрами, постоянно дувшими с моря.

— Поистине, увы, — произнес Эймиас с удрученной улыбкой. — Прелестная деревенька. Я был бы рад, если бы мои корни происходили отсюда. Что ж, в таком случае мне ничего не остается, как двинуться дальше. Доберусь до Сент-Майклз-Маунт, а оттуда поверну назад, в Лондон, вдоль северного побережья. Хорошо бы побывать в глубине полуострова, если получится, но я чувствую, что принадлежу этим местам. Это ощущение у меня в крови… глупо, не правда ли?

— Нет-нет, — заверил его викарий. — Вполне возможно, что так оно и есть. Я искренне желаю, чтобы ваши поиски увенчались успехом. Вы нашли, где остановиться на ночь?

— Я подумывал о гостинице в вашей деревне, — сказал Эймиас. — Вы рекомендуете остановиться там?

— От всей души, — с жаром отозвался викарий, довольный, что может хоть чем-то посодействовать приятному незнакомцу. — Возможно, в другом месте найдется больше современных удобств, но в «Веселом угре» идеальная чистота, а хозяйка — великолепная кухарка. Все местные мужчины проводят там вечера. Не исключено, что они смогут помочь вам в ваших поисках. В основном это простые рыбаки, но они обитают здесь на протяжении многих поколений и имеют знакомых на всем побережье.

— Отличная мысль, — признал Эймиас, отвесив поклон. — Благодарю вас, вы мне очень помогли.

— Ну что вы, я не сделал ничего особенного, — запротестовал викарий. — Не хотите заглянуть ко мне на рюмочку шерри? Дело идет к вечеру.

— Спасибо, но, думаю, мне следует поспешить, чтобы обеспечить себе ночлег, прежде чем стемнеет.

Старик рассмеялся:

— Если вы опасаетесь, что другие путешественники опередят вас, то напрасно. Нынче здесь не самое оживленное место. Времена меняются. Море меняет берега, а люди — свои пути-дороги. Я прожил здесь не одно десятилетие и ни разу не видел, чтобы гостиница была полна, хотя слышал, что в лучшие годы здесь было непросто снять комнату. Но те времена давно прошли. Нынче корабли заходят в другие порты, а туристы нашли другие достопримечательности. Путешественники, направляющиеся в Сент-Майклз-Маунт, останавливаются теперь в Сент-Мозе или следуют прямиком на побережье, где достаточно гостиниц, чтобы передохнуть, прежде чем двинуться дальше. Боюсь, мы забытая деревушка.