Рубин - Кристина Скай Страница 5

Баррет колебалась, боясь открыть свое лицо этому спокойному, безжалостному незнакомцу. Что-то подсказывало ей, что такой человек мог бы отыскать ее на краю земли, если бы захотел. Но, если бы он был ее врагом, было уже все равно слишком поздно убегать.

Неуверенными пальцами она подняла черное кружево со своего лица.

– Великий Шива! – Прищуренные темные глаза исследовали бледное пятно ее лица. – Но я должен увидеть больше.

Нахмурясь, он повернулся, пытаясь вглядеться в темноту. Внезапно он напрягся, выдохнув гортанное проклятие.

– Нет времени – шакал приближается! Прижимайся и целуй меня, как будто ты – женщина без чести и стыда. Будь распутной, страстной и неразборчивой. Какой угодно, лишь бы заставить его почувствовать любопытство и потерять бдительность. А когда этот козлиный помет подползет поближе, я преподам ему истинное значение страха.

Пока он говорил низким и резким голосом, Баррет почувствовала, что его правая рука оставила ее спину и сползла вниз на бедро. Что-то холодное и острое коснулось ее мягкой кожи. С замиранием сердца Баррет делала все, что он приказывал, стараясь преодолеть ужас последних недель, стараясь забыть о темной фигуре, подкрадывающейся все ближе.

Здесь были тепло и забвение. И, хотя это было совершенно нелогично, она доверяла ему. Ее голова откинулась назад. Темный локон упал на плечо. Из ночного урагана и бури поднялась волна ослепляющего света и тепла, как только его губы открылись, и он притянул ее к себе, проникая упругим языком в недра ее рта. Опьяненная желанием, Баррет прижалась еще крепче, сознавая, что поступает безумно, приоткрывая рот навстречу его поцелую.

Она больше не сопротивлялась этому безумию. Тихий стон сорвался с ее губ, и он поймал его своими губами, сокрушая ее мягкость своей сталью. От него приятно пахло фруктами и бренди, и от этого запаха сладко кружилась голова.

Когда она почувствовала холодный металлический предмет у своего тела, Баррет замерла, уверенная, что он собирался обратить это оружие против нее.

– Не останавливайся, маленький цветок, – отрывисто прошептал незнакомец, не отводя своих губ. Его тело было твердым от желания.

Что вы за человек, хотела спросить Баррет, но его следующие слова спутали все ее мысли.

– О, Шива, как бы я желал... – Потом с его губ снова сорвалось гортанное проклятие. – Осторожно, англичанка. Шакал почти рядом, – прошептал он предупреждающе.

Твердыми как сталь и все же бесконечно нежными пальцами он поймал ее подбородок и повернул влево.

Он освобождает правую руку, чтобы ударить, подумала Баррет. Сознание опасности снова охватило ее, заставив задрожать.

Внезапно, движением настолько быстрым, что она не успела даже вздохнуть, он оттолкнул ее в сторону и устремился вперед, держа в правой руке клинок, скрывавшийся в его тросточке. Как будто во сне Баррет увидела темный водоворот его плаща, мелькание его рук, обхвативших мужчину с шарфом на лице. Сверкнув глазами, ее спаситель отбросил человека на кованую железную ограду. И мрачно застыл перед ним, касаясь лезвием шеи противника.

– Почему? – Он произнес только одно слово, но оно выразило всю мрачность подавленного гнева.

Из горла несчастного вырвался только хрип. С очевидным нежеланием индус ослабил хватку, позволяя пленнику говорить.

– Мне заплатили, – выдавил он из себя. – Велели схватить ее. – Он кивнул головой в сторону Баррет, наблюдавшей за происходящим широко раскрытыми глазами в нескольких шагах от них.

Клинок шевельнулся.

– Кто тебе платил, английская собака?

– Не знаю. Я не спрашивал его имя, вы сами понимаете...

– Опиши его.

– Я его не видел, он скрывался за занавеской, когда мы говорили. Даже не смог хорошенько разобрать его голос. – Клинок слегка кольнул его горло. – Я не вру, поверьте мне!

– Куда ты должен был ее доставить?

– В небольшую гостиницу на Ратклиф-стрит, поблизости от лондонской пристани. Кто-то должен был встретить нас там и передать мне мои две сотни фунтов.

Две сотни фунтов! Баррет резко втянула воздух. Такая огромная сумма, чтобы похитить ее? Это целое состояние! Кто собирался платить так много? Она уже кое-кого заподозрила. Для такого человека две сотни фунтов не значили ничего, как и две тысячи.

Внезапно пальцы индуса сорвали шляпу и шарф с пленника и обнажили его изможденное рябое лицо.

– Ты знаешь его?

Баррет покачала головой, неспособная вымолвить ни слова от разочарования. Индус сказал на ухо человеку что-то тихо и бесстрастно, так что Баррет не смогла ничего расслышать. Но она увидела, что лицо несчастного побледнело, увидела, как задрожали его губы и глаза расширились от страха.

– Нет, никогда! Позвольте мне уйти... Я исчезну, прежде чем вы успеете мигнуть. И никогда близко не подойду к этой мисс, – проскулил он.

Губы индуса исказила усмешка отвращения. Он поглядел на Баррет.

– Хочешь, я убью его? – спросил он невозмутимо, как будто это был самый обыденный вопрос.

– Постойте! – вскрикнул мужчина в ужасе. – Я кое-что вспомнил. Когда тот человек уходил, я заметил, что у него не хватает кусочка мизинца. Это все, что я видел, клянусь! – Его голос дрожал от страха.

Точно так же, как голос Баррет несколько минут назад. Эта мысль доставила ей удовольствие.

– Ну? – Человек в тюрбане нахмурился. – Скажи только слово, и я исполню обещанное. – Его лезвие поднялось на подбородок пленника.

– Нет! – быстро возразила Баррет. – Он уже не опасен. Он не сможет причинить мне вреда или навести на след пославшего его.

– Боюсь, ты права. Он всего лишь шакал, тявкающий из-под пяток тигра. – С громким проклятием индус отбросил своего пленника на середину улицы. – Пошел прочь, шакалий хвост. И если ты увидишь своего тигра, передай ему, пусть поостережется.

Поднявшись с мостовой, мужчина метнулся к стене дома и быстро растаял в темноте переулка позади здания аукциона.

– Ну вот, маленький сокол, если бы решал я, этот никчемный наемник недалеко бы убежал.

Сверкнув сапфиром, индус повернулся к Баррет. Когда он увидел, что ее лицо снова закрыто вуалью, он сурово спросил:

– Ты так быстро закрыла свой лик? Ты все еще боишься меня?

Что-то в этом низком, грубоватом голосе заставило Баррет вздрогнуть. Но она взяла себя в руки и вызывающе подняла подбородок.

– Я никого не боюсь! Но не хочу быть неосторожной.

Сильные пальцы взяли ее за подбородок, и изумруд сверкнул перед глазами.

– Почему тебя преследуют? Из-за сердитого мужа. Ревнивого поклонника?

– У меня нет ревнивых поклонников или каких-то других, – решительно сказала Баррет.

– Тогда почему...