Сто имен любви - Сандра Мэй Страница 5

– Джесс... Джесси! ДЖЕССИКА!!!

Джессика вынырнула из-за кофеварки и недружелюбно уставилась на Видение.

– Доброе утро. Чем могу помочь?

Видение приподняло очки на лоб и прошипело голосом Эбби Лаури:

– Это я, Эбби!

– Ой! Эбби, класс! Я тебя вообще не узнала... Что ж ты врала-то все эти годы?

– В каком смысле?

– «Не понимаю, как можно носить такие непотребные тряпки... Какой жуткий боевой раскрас...» Ты выглядишь, как девушка трудной судьбы, Эбигейл, либо как картинка из «Хастлера», что в наших условиях практически одно и то же.

– Это ты меня подбадриваешь так?

– Ты заметила? Нет, действительно класс! То, что нужно. Мой жизненный опыт подсказывает мне, что на такую девицу наш бандюган западет немедленно и всерьез.

– Джесс, можно подумать, у тебя богатый опыт общения с бандюганами.

– Знаешь одного – знаешь всех.

– Ладно. Что мне делать дальше? Он уже тут? Я за этими чертовыми очками ничего не вижу...

– Нет, еще рано. Он всегда приходит к десяти ровно. Чеши за его столик и сиди там до посинения.

Легко сказать – чеши! Дома Эбби чуть не до рассвета отрабатывала походку от бедра, в результате набила себе синяков на этих самых бедрах и едва не вывихнула ногу, пытаясь элегантно развернуться на проклятых каблуках.

С грехом пополам Эбби Лаури, молодой ученый-астрофизик, добралась до нужного столика и с облегчением уселась на стул. Джессика с каменным лицом принесла ей кофе – и время пошло.

С собой Эбби прихватила журнал с развратной красоткой на обложке и броскими заглавиями типа «Оргазм за три минуты: вымысел или реальность» и «Прогулка по секс-шопу». Внутри журнала лежала распечатка свеженькой статьи профессора Мэдисона про пульсары, вот ее-то Эбби и принялась изучать. Это было привычно, это возвращало ее из мира абсурда на твердую почву реальности...

А потом в дверях появился Он.

Несмотря на свой крайне небогатый опыт общения с истинными самцами, Эбби Лаури сразу и уверенно определила: перед ней Самец с большой буквы «С»! Самый опасный из всех опасных мужчин на свете. Женщины при виде таких должны штабелями падать на любые плоские поверхности и учащенно дышать, а мужчины... мужчины должны чувствовать себя жалкими неудачниками.

Такой убьет – и не чихнет, вы даже не сообразите, что это было... Плечи широченные – должно быть, накачал, таская трупы конкурентов к бетономешалке. А двигается, как... как тигр в джунглях!

Характерно то, что она понятия не имела обо всем том, что лезло ей в голову сейчас, при виде темноволосого смуглого флибустьера, озиравшего полутемный бар с выражением настороженного равнодушия на бесстрастном лице. Горели углями только глаза – и когда они уперлись в Эбби Лаури, она невольно заерзала на стуле. Кто их знает, криминальных авторитетов, может, они стреляют без предупреждения, как шерифы в вестернах?

Температура в помещении стремительно повышалась. Во всяком случае, так казалось Эбби Лаури, по чьей спине струился пот, а колени медленно превращались в бланманже.

Карман легкого льняного пиджака незнакомца был слегка оттопырен, и Эбби немедленно представила, что там лежит револьвер, причем такой примерно, как она видела в цирке – с дулом в полметра и громадным барабаном.

Незнакомец отсканировал увиденное, сделал три или четыре грациозных шага и процедил, оказавшись рядом с окаменевшей Эбби и упорно глядя в стену поверх ее вспотевшей под париком головы:

– У тебя ровно три секунды, птичка моя, чтобы убрать свою хорошенькую задницу из-за моего столика.

Возможно, услышь она другую интонацию, она бы испугалась и растерялась, но беда была в том, что именно таким, презрительным и равнодушным, голосом на третьем курсе отчитал ее молодой и подающий надежды профессор Бейкер – это когда она с хронического недосыпа предположила, что доказала теорему Максвелла. Впоследствии, когда Эбби Лаури стала уже вполне нормальным специалистом в своей области, многие преподаватели-мужчины пытались говорить с ней ВОТ ТАКИМ ГОЛОСОМ, и у нее выработался своего рода иммунитет.

Она откинулась на спинку стула и смерила нахала невозмутимым и холодным взглядом, что он вряд ли смог оценить, потому как очки были все еще на ней.

– Я здесь по делу, так что будьте добры, перестаньте корчить из себя крутого – и можете опустить СВОЮ хорошенькую задницу на соседний стул.

Горящие глаза переместились с гравюры, висевшей на стенке, на отважную Эбби Лаури, и она едва подавила дрожь. Это были глаза настоящего демона ночи. Так и слышишь шелест темных крыльев...

Потом демон хмыкнул и опустился на стул напротив.

– А ты смелая малышка. За это тебе ничего не будет. Говори что хотела – и отваливай. У меня режим. Мне завтракать пора.

Хорошо, что на ней очки! По крайней мере, разбойник не сразу заметит, куда именно она смотрит, а смотрит она на его длинные мускулистые ноги, узкие бедра, смуглую волосатую грудь, выглядывающую из-под распахнутой рубашки... Стоп! Вернись в мир живых, Эбигейл Джеральдина. Забудьте слово «секс»!

– Я хочу вас нанять для одного дельца.

Удивление на секунду промелькнуло в темных глазах демона, а потом он кратко ответил:

– Нет.

– Вы даже не спросили, что за дельце.

– Какая разница, если я не собираюсь за него браться? Меньше знаешь – крепче спишь. Многая знания – многая скорби...

– Я заплачу. Хорошо заплачу.

– Я, дамочка, ничем противозаконным не занимаюсь. По профессии я преподаватель эстетики...

– ... В школе для детей с девиантным поведением. Проходили. Знаем. Ничего противозаконного я не предлагаю. Мне нужно вернуть одну вещь. Мою вещь.

– Вернуть кому?

– Мне, естественно.

– Ты забыла в автобусе чемодан с героином?

– Очень смешно. Нет, не чемодан. Мне нужно вернуть лазерный диск.

– Кому ты его отдала?

О, насчет этого она была специалист. Слава богу, и Агату Кристи, и Рекса Стаута, и Гарднера, и Чейза читывали, знаете ли, читывали. Эбби Лаури небрежным движением придвинула к разбойнику бумажку с адресом и фамилией подлого Майки. Распечатано на принтере, большими буквами.

Разбойник едва удостоил бумажку вниманием.

– И сколько же ты собираешься отвалить за такое опасное дело?

– Двести баксов!

– Ха-ха. Хорошая шутка. Даже и не знаю, куда девать такие бешеные бабки.

Эбби запаниковала. Вот же проклятое телевидение! Целыми днями рассказывает о заказных преступлениях – и хоть бы разочек указало примерные расценки!

– Хорошо-хорошо. Эта... как ее, дьявола... штука! Тысяча. Устроит?