Звезда в ладони - Саманта Сноу Страница 5

Филип не обманул. Кафе находилось совсем близко и носило гордое название «Богемия».

На самом деле оно оказалось маленьким, на восемь столиков, и очень уютным. Приглушенный свет, исходивший не с потолка, а от стен, создавал романтическую обстановку. У барной стойки на высоком табурете сидел лохматый юноша и, перебирая струны гитары, напевал что-то блюзовое. Лиззи была просто очарована.

Официант проводил их к свободному столику у окна и подал меню.

— Вы что-нибудь будете? — спросил Филип у Лиззи, небрежно перелистывая страницы.

— Нет, — помотала она головой. — Только кофе, пожалуйста.

— Два кофе и два пирожных. — Филип повернулся к официанту. — Ваших, фирменных.

А потом добавил для Лиззи:

— У них чудные пирожные. Вы никогда тут не бывали?

— Нет.

Лиззи не стала добавлять, что она вообще нигде не бывает.

— Отныне будете бывать в «Богемии» часто. Кто хоть раз отведал их пирожное, становится постоянным посетителем. Уж поверьте мне.

Официант улыбнулся и удалился.

Лиззи с интересом оглядела зал. Столики все заняты. Удивительно, что нашелся свободный. По стенам развешаны фотопортреты томных красавиц, выполненные в стиле ретро. Музыкант низко склонился к своей гитаре. На душе у Лиззи стало совсем спокойно. Мрачные мысли о вчерашнем улетели прочь.

— Итак, Лиззи Хоуп, — проговорил ее спутник, и она повернулась к нему, — кто вы есть?

— Что вы сказали? — не поняла вопроса девушка.

— Расскажите о себе. — Филип внимательно смотрел на девушку, уголки его губ чуть заметно дрожали.

Лиззи сглотнула. Пристальное внимание доктора смущало ее.

— Я не знаю, что вам рассказать, — честно призналась она.

— Откуда вы, Лиззи? Вы же не из Нью-Йорка? — спросил Филип.

Лиззи удивилась: с чего это вдруг молодого врача, явно успешного и не обделенного женским вниманием, заинтересовала ее биография?

Правда, Филипа не назовешь красавцем. Длинноватое лицо с глазами чуть навыкате. От этого кажется, что он смотрит на мир с постоянным удивлением. Крупный рот, высокие скулы, нос, если хорошо присмотреться, чуть скривлен в сторону. Волосы, русые и густые, коротко подстрижены и зачесаны назад. Фигура далека от атлетической. Лиззи с ее маленьким ростом как раз до уха ему достает. А вот если его поставить рядом с Дороти, то неизвестно, кто из них будет выше.

Но что-то, располагающее к нему людей, в этом мужчине было. Внимательный взгляд, добрая улыбка, умение слушать собеседника…

— Я приехала в Нью-Йорк из Огайо, — ответила Лиззи. — Два года назад. А вы, Филип?

Мужчина усмехнулся.

— А я потомственный житель Нью-Йорка. Мой прапрапрадедушка еще в семнадцатом веке одним из первых в этих краях срубил дерево и заложил фундамент будущего дома Мартинов.

— Классно, — выдохнула Лиззи. — Про вашу семью, наверное, книгу написать можно.

Официант, молчаливый и строгий, поставил перед ними две чашки кофе и нечто воздушное, белоснежное, в черных крапинках шоколада. Лиззи пододвинула пирожное, осторожно опустила ложечку в белую массу и поднесла ко рту. Изумительный вкус ванили с кислинкой. Она и не заметила, как пирожное исчезло у нее во рту.

— Ну как? — с улыбкой спросил Филип.

— Очень вкусно. Но…

— Мало? А знаете, Лиззи, вы можете скушать и мое. Я не притронулся, не бойтесь.

Лиззи вспыхнула. Ну вот, что он о ней думает? Совсем о приличиях забыла. Сладости требуется кушать медленно, с расстановкой. А она? Сглотнула и не заметила. Поэтому Лиззи быстро помотала головой.

— Да не стесняйтесь! — Филип пододвинул к ней свою тарелочку. — Я сам в первые дни по три порции съедал. Честное слово.

Девушка застенчиво улыбнулась, но, вздохнув, все-таки начала есть.

Филип подвез Лиззи к подъезду дома. Первым выскочил из машины и, подав руку, помог выйти девушке. Прощаясь, она сказала:

— Спасибо вам, Филип. Огромное спасибо.

— За что? — удивился мужчина. — За дополнительную порцию пирожного?

— Нет. Хотя за пирожное тоже. Но главное — за то, что вы помешали мне совершить, может быть, самый ужасный поступок в моей жизни, — серьезно сказала девушка.

— Загадочно… Что ж… Знаете что, Лиззи, зовите меня просто Филом…

Лиззи кивнула.

С тех пор как Дороти вернулась домой и не нашла там Лиззи, прошло уже почти три часа. За это время она приняла горячий душ, выпила две чашки крепкого кофе, оделась в строгий деловой костюм, предназначенный для встреч с клиентами, навела макияж и… почти успокоилась. Злость на несносную девчонку улетучилась, уступив место непониманию. А когда Дороти что-то не понимала, она нервничала.

Образ жизни Лиззи, затворницы и тихони, был неприемлем для нее. Дороти привыкла получать удовольствие от жизни по полной: веселиться, не останавливаясь, тратить деньги, не жалея, любить и принимать любовь от мужчин, не раздумывая. Молодость ведь и дана для того, чтобы пользоваться ее преимуществами. А Лиззи этого не понимала и не хотела понимать, хотя Дороти старалась ей все объяснить.

Как-то, после ее очередных жалоб на Лиззи, Брэд спросил Дороти:

— И что за интерес тебе возиться с этой девчонкой? Я не понимаю, что общего у тебя, успешной и раскрепощенной, с этой, по твоим словам, ненормальной? У тебя достаточно средств, чтобы одной оплачивать квартиру, а не держать квартирантку.

Она тогда ничего не ответила Брэду. Да и что толку отвечать, он бы все равно ничего не понял. Дороти и сама с трудом разбиралась в своих чувствах к Лиззи.

И вот сейчас, забравшись с ногами на диван и отложив в сторону блокнот, в который собиралась записать кое-какие мысли по работе, она вспоминала свою первую встречу с Лиззи.

В тот день, чуть больше двух лет назад, судьба занесла Дороти на Пенсильванский вокзал. Она уже и забыла причину, по которой оказалась там. Наверное, кого-то провожала. Зато отлично помнит, как подошла к девчонке, стоящей под огромными светящимися табло и испуганно оглядывающейся по сторонам. В ногах ее стояли две спортивные сумки, которые девочка зажимала коленями. — Что, сестренка, никто не встретил? — спросила тогда Дороти.

Девушка отрицательно покачала головой.

— А должен был?

И снова молчаливое «нет».

— Ясно. — Дороти подхватила одну из сумок и поразилась, что она совсем легкая. — Тогда пошли. Меня зовут Дороти.

Девушка, подхватив другую сумку, направилась за ней.

В машине — Дороти только-только приобрела свою малышку «бьюик» — девчонка немного осмелела и рассказала, что зовут ее Лиззи, что приехала из Стронгсвилла, штата Огайо, и что мечтает жить и работать в Нью-Йорке.