Свадебный водоворот - Джеки Д'Алессандро Страница 5

Элизабет почувствовала, что ею овладевает отупляющая усталость, как это иногда случалось после видений. Ей очень хотелось сесть, но недоверие в горящих глазах герцога приковывало ее к месту.

— Вы расскажете мне все, что вам известно, — приказал он ледяным тоном. — Все, что дает вам право заявлять, что мой брат жив. Сию же минуту.

«Господи, зачем только я это сказала?»

Но, задавая себе этот вопрос, Элизабет знала ответ на него. На мгновение перед ней мелькнуло лицо молодой женщины… любимой подруги, которую она больше никогда не увидит — и все из-за того, что она промолчала, не рассказала о своем предчувствии. Это было трагической ошибкой, и она поклялась, что никогда больше не повторит ее.

А то, что Уильям жив, — разве это не радостное известие? Но враждебность и недоверие в глазах герцога свидетельствовали, что она поступила опрометчиво. И все же она сумеет убедить его, что сказала правду.

— Я знаю, что ваш брат жив, потому что я видела его…

— Где вы его видели? Когда?

— Только что. — Она перешла на шепот. — Я видела его мысленно.

Остин прищурился:

— Мысленно? Что за чепуха! Вы рехнулись?

— Нет, ваша милость, я… я могу видеть. Мысленно. Кажется, это называется ясновидением. Боюсь, что не сумею объяснить этого как следует.

— И вы говорите, что видели моего брата? Живого?

— Да.

— И если это правда, где он?

Элизабет наморщила лоб.

— Не знаю. Мои видения чаще всего расплывчаты. Я знаю лишь, что он не умер, как все думают.

— И вы рассчитываете, что я вам поверю?

Она похолодела от недоверия, прозвучавшего в его ледяном тоне.

— Я понимаю ваши сомнения. То, чему нет научного объяснения, легко отбросить как выдумку. Я только могу заверить вас, что говорю правду.

— Как выглядит тот человек, который, как вы утверждаете, является моим братом?

Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, заставляя себя прогнать ненужные мысли и сосредоточиться на том, что она видела.

— Высокий, широкоплечий. Темные волосы.

— Как просто. Вы только что описали внешность половины английских мужчин, включая самого регента, который, как вам, вероятно, известно, вполне жив и здравствует. И совсем уж нетрудно описать моего брата, когда его большой портрет висит в галерее.

Элизабет открыла глаза.

— Я не видела портрета. У человека, который похож на вас, был шрам.

Остин замер, и она почувствовала его напряжение.

— Шрам? Где?

— На предплечье правой руки.

— Многие мужчины имеют шрамы. — У него дернулась щека. — Если вы надеетесь убедить меня в том, что обладаете какой-то магической силой, то знайте: вы выбрали для своих интриг не того человека. Воры-цыгане уже века бродят по Европе, уверяя, что владеют такими силами, лгут, надеясь обманом выманить деньги у простаков или попросту украсть их, если обман не удается.

Она вспыхнула от гнева:

— Я не цыганка, не интриганка, не воровка и не лгунья!

— В самом деле? Тогда, я полагаю, вы скажете мне, что умеете читать чужие мысли.

— Только иногда. — Она посмотрела на его презрительно скривившиеся губы. — Я прочитала ваши мысли, когда вы взяли мою руку.

— Вот как? И о чем же я думал?

— Вы… хотели поцеловать меня.

Остин только приподнял брови.

— Для такой догадки не нужны особые способности. На какое-то мгновение я обратил внимание на ваши губы.

Однако несмотря на небрежный тон его ответа, Элизабет почувствовала, как он весь напрягся, ощутила его осторожность и недоверие — чувства, которые она привыкла легко распознавать. Но под ними, видела она, скрывалось что-то еще, что, вопреки ее гневу, тронуло ее.

Одиночество.

Печаль.

Чувство вины.

Они словно окутывали его темным облаком, и ее сердце сжалось от сочувствия. Ей слишком хорошо были знакомы эти чувства, и она знала, как они угнетают дух и терзают душу.

Элизабет тоже сожалела о прошлом и хотела бы искупить вину. Но может ли она помочь ему?

Решившись убедить Остина, что она не сумасшедшая и что он действительно какое-то мгновение желал ее, она прошептала:

— Вы хотели поцеловать меня. Вам хотелось узнать, какой вкус у моих губ. Вы представили себе, как наклоняетесь, касаетесь моих губ — раз, другой… Затем ваш поцелуй становится…

Его глаза вспыхнули, взгляд потемнел и остановился на ее губах.

— Продолжайте.

Ее охватил жар, когда она представила себе то, о чем он думал…

— Полагаю, я уже доказала вам…

— Разве?

Случайная догадка, что ему хочется поцеловать ее? Но чертовски странно, что ее слова в точности повторяли его мысли.

Господи, а что, если она права? Если Уильям жив? Слепая безумная надежда молнией ударила его — так, что он чуть не покачнулся. Но он быстро пришел в себя. Несколько солдат видели, как Уильям упал на поле боя. И хотя огнестрельная рана изуродовала его лицо, Уильяма безошибочно опознали по гравировке ца часах, найденных при нем.