Незабудка - Элизабет Лоуэлл Страница 5

Где не будет воспоминаний о мужчине, которого любила, и о нелюбимом муже. Воспоминаний о возлюбленном, который умер, а затем вернулся, и о муже, который погиб и никогда уже не вернется.

Где не будет воспоминаний о Рафе, являющемся к ней во сне.

О Джеке, который преследовал ее в ночных кошмарах.

Когда Алана все-таки сняла телефонную трубку, она позвонила в ближайший салон и договорилась, чтобы ей уложили волосы. Обычные заботы успокоили ее. К тому времени как Алана добралась до самолета, она чувствовала себя увереннее. Вечером она окажется дома. Если ночные кошмары опять будут ее преследовать, то пусть лучше это происходит в родных стенах, где прошло детство, а не в чужих холодных холлах временного жилища.

Она успокаивала себя этой мыслью, пока добиралась до Соленого Озера, а там пересаживалась в самолет до Вайоминга. Когда стюардесса предложила газету, Алана машинально взяла ее. Она пробежала глазами страницу, и вдруг взгляд остановился на заголовке в разделе развлечений: «Последняя песня Джек-и-Джилли». Хотя внутри все похолодело даже при взгляде на заголовок, Алана знала, что статью она прочтет. Она читала все, написанное о гибели Джека, даже досужие вымыслы бульварной прессы. И эту статью она просто не может обойти стороной.

Прошел уже почти месяц со дня смерти Джека. Месяц с тех пор, как у Аланы появился провал в памяти. Она все еще надеялась, что кто-то где-то знает больше о гибели Джека, что какое-то слово или фраза в статье смогут привести в действие дремлющие механизмы ее памяти и события тех шести дней вырвутся наружу, избавив ее от ночных кошмаров.

Или, напротив, подвергнут более жестоким страданиям.

Такая возможность таилась в извилистых лабиринтах ее разума. Доктор Джин предполагал, что она испытала ужасы, неподвластные ее воображению даже в ночных видениях.

Потерю памяти можно рассматривать с разных точек зрения. Божий дар. Естественный рефлекс. Следствие пережитого кошмара. Все соткано воедино и ничего конкретного. Но страх она испытывала постоянно, пугаясь собственной тени, особенно в преддверии ночи.

Возможно, доктор Джин и прав. Может, ей лучше и не вспоминать о произошедшем.

Алана торопливо отогнала неприятную мысль. Ничего не может быть хуже состояния, когда не веришь в собственные разум, мужество и здравомыслие.

С тех пор как умерла мать, Алана всегда была мужественной, единственной в семье, кто знал, что нужно делать, и делала это.

А потом умер Раф, и Алана просто сломалась.

Музыка стала единственным утешением после смерти Рафа. В музыке воплощались светлые мечты о человеческом тепле, о безудержном веселом смехе и о великой любви, о которой можно только петь, потому что слова бессильны.

Благодаря песне пережила Алана даже смерть возлюбленного. Она нашла в себе силы, чтобы действовать. Это она доказала своим прошлым. Любыми путями докажет опять. Она переживет горе.

Любой ценой. Алана взяла газету, сложила ее удобнее и начала читать.

В первой части статьи давался обзор только что выпущенного альбома Джек-и-Джилли. Дальше шло простое перечисление фактов о гибели Джека. Месяц назад Джек и Джилли Ривз отправились в путешествие верхом по отдаленным районам Вайоминга. В пути их застал снежный буран. Они пытались спастись, но удалось это лишь Джилли. Джек погиб при падении. С сильно вывихнутой лодыжкой Джилли каким-то чудом сумела спуститься с горы, она добралась до рыбацких хижин и уже оттуда по радио попросила о помощи.

Тем не менее, она сама была в двух шагах от смерти. Моральная травма была настолько сильна, что она потеряла память и ничего не помнит о том, как ползла навстречу своему спасению. Врачи констатировали истерическую потерю памяти, вызванную смертью мужа от несчастного случая. Ше-

риф Митчел был согласен с такими выводами, поскольку вскрытие показало, что причиной смерти Джека было несовместимое с жизнью повреждение шейных позвонков в результате падения.

Несчастный случай…

Ничего нового. Ничего неожиданного. Ничего, что могло бы восполнить ужасный пробел, оставленный в памяти Аланы о тех шести днях. Тем не менее, она перечитала статью еще раз, пытаясь найти ключ от запертой кладовой своей памяти.

Но тщетно. Она не удивилась и не разочаровалась.

При заходе самолета на посадку Алана сидела и нервно перебирала пальцами волосы. Голова казалась чужой, легкой, не обремененной больше тугими черными косами. Мастеру удалось превратить остатки отрезанных ножом волос в аккуратную нежную шапочку, которая обрамляла, но не скрывала полностью лицо с правильными чертами. Результат оказался поразительным — переливающееся полночное серебро нежно оттеняло интеллигентное лицо, отмеченное печатью трагедии и кошмара.

Маленький частный самолет с легким толчком коснулся взлетно-посадочной полосы. Сначала пошли к выходу несколько сидевших перед Аланой рыбаков, любителей форели, рассказывавших бесконечные байки о прежних уловах и заключавших пари насчет первой, самой крупной, рыбы на предстоящей рыбалке.

Алана неохотно поднялась и медленно пошла по узкому проходу между рядами. Когда она сошла с трапа самолета, багаж ее уже был выгружен и аккуратно поставлен у нижней ступени лестницы. Она подняла легкий чемодан и повернула к невысокому зданию — единственному строению на многие мили вокруг.

За ее спиной послышались звуки удаляющегося самолета. Он двигался к началу взлетно-посадочной полосы, быстро увеличивая число оборотов и набирая скорость, готовясь к прыжку в прозрачное высокое небо.

Она добралась до строения, когда самолет издал резкий, оглушительный звук. Поставила багаж и обернулась, чтобы посмотреть, как убирают шасси. Самолет резко взмывал вверх — мощная серебристая птица, в свободном полете. Женщина слушала постепенно затихающие звуки рокочущего двигателя и наблюдала, как самолет превращался в маленькую серебряную точку, двигающуюся между величественными вершинами Горы Извилистой Реки и Горы Зеленой Реки.

На мгновение Алана закрыла глаза и запрокинула голову. Ее лицо ласкали удивительно теплые лучи сентябрьского солнца Вайоминга. Воздух был наполнен запахом земли и ароматом полыни. Не той низкорослой, чахлой, растущей в пустынном юго-западном районе, а высокогорной полыни с толстыми бледно-лиловыми стеблями, кусты которой выше человеческого роста, а нежные ветви сплетают ажурную паутину на фоне высокого неба.

Свежий ветер подул с гранитных высот, принося с собой сладостный многообещающий запах сине-голубых рек, лениво извивающихся меж скалистых берегов, аромат вечнозеленых деревьев, кажущихся лесными исполинами при лунном свете, крики койотов, вечный зов которых стар как мир.

Она дома.

Алана глубоко вздохнула, испытывая наслаждение и страх. Услышав приближающийся шум шагов, она быстро обернулась и сердце застучало сильнее. После событий на Разбитой Горе ее охватывал ужас, если кто-то невидимый приближался к ней.

По направлению к Алане шел мужчина. Вырисовывался лишь темный его силуэт, поскольку солнце было у него за спиной.