Базарное счастье, или Между ангелом и бесом - Юлия Шилова Страница 5

Я тоже останусь. Там, на веранде, диван есть. Мне тут выпитьпришлось, поэтому за руль сесть не могу. Налил себе полный стакан водки ижахнул его, не закусывая. Все решал, что мне с тобой делать. То ли в морготвезти, то ли в больницу. Только я не дурак, при понятиях, выпить — выпил, но сообразил,что уж если тебя живьем закопать решили, то, выходит, ты кому-то сильнонасолила и в больницу тебе нельзя. Туда менты по наводке врачей сразу заявятсяи начнут расспрашивать, что с тобой приключилось, а тебе. как я понимаю, нужнодержать язык за зубами.

— Я бы тоже от водки не отказалась. Все-таки второй раззаново родилась.

— Давай отметим такое событие, — засмеялся Толик и махнулголовой в сторону двери.

За дверью оказалась небольшая, уютная веранда, заставленнаяцветочными горшками. Толик достал полбутылки водки и домашние консервы.

— Извини, дом не мой. Тут шаром покати. Чем богаты, тем ирады.

— Я есть не хочу, — сглотнув слюну, произнесла я. — Налеймне лучше водки.

— Ты что, даже не закусываешь?

— Я вообще не пью водку, но сегодня исключение из правил.Меня все-таки не каждый день живьем хоронят.

— Закусывать в любом случае надо.

Толик разлил водку по рюмкам и протянул одну из них мне.Сделав большой глоток, я смахнула невольно выступившие слезы и положила в ротсоленый помидор.

— Ты что, реветь собралась?

— Да нет. Это так. Просто в голове как-то не укладывается:еще несколько часов назад я была трупом, а теперь сижу на веранде и пью водку.

— За что тебя хоть закопали? Наверное, натворила что-тосерьезное?

— Я и сама не могу понять. На рынке не первый год торгую, атакое со мной в первый раз случилось.

— Это как же надо торговать, чтобы тебя живьем закопали? Тычем торговала? Оружием, что ли? А может, наркотиками?

— Ты что, с ума сошел?

— По моим представлениям, за оружие или за наркотупохоронить запросто могут. А за тряпки-то чего?

— В том-то и дело, что за тряпки! — в сердцах прокричала я.— За обычные, дешевые юбки.

— Чертовщина какая-то, — пожал плечами Толик. — Ничего непойму. Ты, может, за место платить не хотела?

Как же, не хотела! У меня за место на полгода впередпроплачено. За крышу я Рашиду иснравно отстегиваю. У меня вообще с торговлейникогда проблем не было. Я уже давно в челночном бизнесе кручусь. Просто в тотдень я товар моментально распродала. У меня сумма немаленькая собралась. Зашлав кафе, перекусить хотела. Тут откуда ни возьмись появился какой-то придурок истал требовать с меня деньги.

— А что он говорил?

— Говорил, что я на рынке беспредел устроила.

— Какой еще беспредел?

Да и не беспредел вовсе! Просто одна моя давняя приятельницарешила мне помочь. Это же элементарно! Так все делают! Ходила она по рынку,искала приезжих лохов и тулила им мои юбки, как будто они самый ходовой товарна свете. Тут же нет ничего особенного. Почему я должна платить за своюсмекалку и изобретательность?! Каждый торгует как может. Ведь лохотронщикам, кпримеру, никто не мешает. А они работают по похожей схеме. У них и зазывалыесть, и «счастливые обладатели крупных выигрышей», и «случайные» свидетели…Только их никто не гоняет. А они ведь людей дурят по-черному. Сам знаешь,сколько их развелось. На каждом базаре, на каждой станции метро играют. Я,может, кого и дурю, но людей, в отличие от них, без штанов никогда не оставляю.Где же справедливость, спрашивается?!

— Лохотронщикам тоже достается будь здоров. Их менты в любоймомент могут привлечь к ответственности за мошенничество, а то, чем тызанимаешься, ни к какой статье не подходит. Это какой-то новый видмошенничества.

— Да этим каждый второй на рынке занимается, иначе можносвой товар по полгода продавать! А лохотронщиков к ответственности никто непривлекает. То, что нам по телевизору показывают, — туфта. Забирают илизеленых, или тех, кто залез на чужую территорию, или тех, кто отказывается мздуплатить. Сам подумай, кто их будет забирать, если они ментам за местоотстегивают? К тому же я не лохотронщица, а торгашка. Мне люди деньги дают, а яим — товар. А уж как я свой товар продаю, никого не касается. Как умею, так ипродаю. Только вот за это живьем в могилу никого не закапывают.

— А ты знаешь тех, кто тебя закопал?

— Нет.

— Может, они не с рынка, а залетные какие?

— Может. Только мне от этого не легче. Ни денег, ни ключейот квартиры с машиной. Я машину у входа на рынок оставила.

— Тебе при таком раскладе придется ждать утра. Кстати, еслиты этих ребят не знаешь и никаких дел с ними не имела, то можешь смело писатьзаявление в милицию. Я думаю, что менты найдут их быстрее, чем ты.

— Вот еще, — сморщилась я, наливая себе водку. — Я ментовстороной обхожу.

— Почему?

— Потому. Боюсь я их, Толик.

Нет ничего страшнее милицейского беспредела. У ментов самыеэлементарные понятия отсутствуют. Сидят в форме, находятся при исполнении, аговорят с нами на блатном языке, будто сами по нескольку сроков отмотали.

— Ну не все же?

Может быть, но мне лично встречалась одна мразь. Зачемчеловек идет работать в милицию? Затем, чтобы власть заполучить над такимидураками, как мы. Борцы за справедливость в милиции редко встречаются, восновном — один мусор. Извини, Толик, но я с ментами не дружу. Да и о какой дружбеможет идти речь, если мы ментам платим за то, чтобы они закрывали глаза нарыночный беспредел? Мы, торгаши, за то, чтобы они наши разрешения на торговлюшибко не изучали. Карманники — за право карманы и сумки чистить. Администраторы— за возможность разводить лохов на лотерейные выигрыши. Зачем мне на рожонлезть? Если я заявление напишу, то мной заинтересуются и менты, и те, кто менязакапывал. Они-то между собой всегда общий язык найдут, а я в дураках останусь.Так что придется самой их искать.

— Ну и что ты им сделаешь? — улыбнулся Толик.

— Не знаю. Еще не придумала, — почесала я голову. — За менядаже заступиться некому. Обыкновенная рыночная торговка. Надо бы заиметьвлиятельного любовника, который отыщет их и накажет. Женщина без мужчины ничегоне сможет сделать. Только с влиятельными любовниками нынче напряженка. Нуничего, как говорится, кто ищет, тот всегда найдет!