Уйти или остаться? - Ронда Гарднер Страница 5

Изменилась я сама, подумала Дороти, быть может, даже подурнела. Ну и что? Я пришла сюда не кокетничать с этим брюзгой, а напомнить ему о родительском долге!

Она горячо молилась об одном: только бы не сорваться, не выдать себя. Кстати, почему все-таки у Аделы другая фамилия?

— Известно ли вам, мистер Моблейн, что ваш ребенок брошен на произвол судьбы?

Ник, свернув журнал в трубочку, угрожающе помахивал им, как полицейской дубинкой.

— Это еще что за чушь? Вы бредите?

Дороти отрицательно покачала головой.

— Лучше бы я бредила. Не сомневаюсь, что вас устраивает внешность Терезы, но вместо того, чтобы присматривать за ребенком, она шляется с парнями. Предпочитает тереться хорошенькой попкой о мотоцикл, в то время как девочка часами сидит в нашем кафе!

Наступило гробовое молчание. Моблейн стоял, как громом пораженный.

Столько лет этот человек был ее заклятым врагом, но сейчас… Дороти испытывала невероятное сострадание к поверженному демону!

— Что ж, я вас выслушал, — проговорил он вкрадчиво, видимо, уже оправившись от неожиданности. — Но все же необходимо все проверить, согласитесь. Прошу вас, присядьте, мисс…

— Ламметс, — представилась она. — Дороти Ламметс.

Он кивнул, как бы запоминая это на будущее.

— Я попрошу экономку принести кофе.

— Думаю, ей хватает забот с Аделой.

— Да, конечно, — покорно согласился Ник. — Я не сообразил. — Он задумчиво взглянул на Дороти. — Простите, не расслышал, где же вы познакомились с моей дочерью?

— Адела стала постоянной клиенткой чайной Шелтби. Я там работаю официанткой, и всегда обслуживала ее столик. — Она замялась. — Однажды я вышла вслед за девочкой и увидела, как Тереза забирала ее. Вот откуда мне известно о приятеле-мотоциклисте. Не от ребенка.

Ник ошеломленно развел руками.

— Какая, к черту, разница?

— Ваша дочь обещала никому не говорить. Она боится нарушить слово.

— О боже мой, — вздохнул он и показал на бар. — Не откажитесь немного похозяйничать. Лично мне — бренди. И побольше. Нам стоит расслабиться, не правда ли?

— Благодарю, но мне пора… — Голос Дороти предательски дрогнул. — Я имела глупость отпустить такси, а теперь…

Николас прервал ее властным жестом.

— Не беспокойтесь, я доставлю вас домой в целости и сохранности. Но нам предстоит еще немного пообщаться. Позвольте мне лишь отлучиться на пару минут, выяснить, что там с Аделой.

Девушка лишь устало кивнула в ответ. Едва дождавшись, когда за ним закроется дверь, она рухнула в кресло, как подкошенная.

У Моблейна не мелькнуло и тени воспоминания! Та гнусная ночная сцена, что исковеркала ей жизнь, не оставила и пятнышка на совести безупречного джентльмена. А ведь этот грязный спектакль разыгрывался специально для него…

Конечно, тогда она выглядела иначе. Волосы спрятаны под белокурым париком, на лице яркая косметика, — короче, глупая сопливая девчонка превратила себя в вульгарное чучело, не сомневаясь в своей неотразимости. Летела к принцу… И попалась в ловушку.

Чтобы хоть как-то унять озноб, Дороти поближе придвинулась к огню. Горящие поленья чудесно пахли, кресло было глубоким и сказочно удобным. Но разве можно забывать, где она находится?

Николасу Моблейну до нее дела нет, так что пора и ей поставить точку в этой истории. Раз и навсегда.

Интересно, а если бы Адела назвала фамилию отца, хватило бы у нее духу прийти сюда? Вероятно, нет. Но почему малышка так бессмысленно солгала? И откуда взялась фамилия Кроуз?

Дороти откинулась в кресле и закрыла глаза. Ее совершенно не касаются проблемы этой сумасшедшей семейки. Она выполнила свой долг, руки у нее развязаны, и можно даже обойтись без прощальной пощечины этому садисту.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Ник вернулся. В руках у него был поднос с кофейным прибором.

— Я полагаю, мы должны начать все сначала.

Дороти неловко поднялась ему навстречу. Короткая юбка открывала его взгляду больше, чем ей хотелось бы.

— Не могли бы вы сразу вызвать такси? Признаться, я безумно устала.

Он изумленно присвистнул.

— Я, кажется, не слишком вам нравлюсь, мисс Ламметс? Но, может, я получу пару хороших отметок, если поклянусь, что, вернувшись домой, был абсолютно уверен, что Адела наверху, под присмотром своей высокооплачиваемой няни?

— Тем не менее, — не преминула ужалить Дороти, — она для вас на самое главное. Любящий папочка не удосужился проверить, дома ли ребенок.

— Ваша правда, — мрачно признал тот. — Теперь вы будете пить кофе или выплеснете его мне в физиономию?

Дороти не могла не улыбнуться. Ник усмехнулся в ответ, и это несколько сняло напряжение. Они уселись у журнального столика, друг напротив друга.

— Могу я задать вам несколько вопросов? — Он пододвинул ей сливки. — Вы действительно видели Терезу с ухажером? Сколько раз?

— Только однажды — вчера. Я же говорила, она подкатила к кафе на мотоцикле.

— Быстро же освоилась, — глухо констатировал Ник. — Мы переехали сюда только три недели назад.

— А у нее есть выходные? — Дороти тщательно размешивала сахар в чашке.

— Естественно. Уик-энды и почти все вечера. Смысл моего переселения сюда в том, чтобы проводить больше времени с дочерью.

— Но я думала…

— Что вы думали?

Девушка с наслаждением глотнула кофе.

— Что вы часто уезжаете по делу.

— Бывает, конечно. В начале этой недели я действительно был очень занят. Но Адела все понимает. По крайней мере, надеюсь.

А я бы на это не рассчитывала, подумала Дороти, но вслух сдержанно произнесла:

— Она очень развита для своего возраста. И хорошо владеет собой.

— Быть может, — Ник потянулся за сигаретами, молча испрашивая разрешения дамы. — Ей пришлось быстро взрослеть.

— Да, курите, пожалуйста. Потерять мать…

— Вы говорите так, как будто крошка «потеряла мать» по рассеянности, — заметил он шутливым тоном.

Дороти онемела от ярости. Сдавленным голосом она проговорила:

— Надеюсь, вы не рассуждаете о своей ушедшей жене в таком игривом тоне при ребенке?

— Я стараюсь не упоминать о ней вовсе, — отрезал Ник, явно забавляясь произведенным эффектом. — Позвольте спросить, соболезнуя мне, вы намекаете на постоянные шашни миссис Кроуз или подразумеваете, что она «ушла» куда подальше?

Девушка чуть не уронила чашку.

— Т-то есть, она не умерла?

— Живехонька. Только праведники умирают молодыми, мисс Ламметс. А мы вот живем и продолжаем грешить. И не исключено, что Шарлот Кроуз переживет нас всех вместе взятых.