Запретная драгоценность - Луиза Аллен Страница 5

— Но почему он враг?

— Наша провинция маленькая, но довольно богатая. Много чем можно поживиться. Кроме того, как ты сама сказала, мы находимся в зоне интересов Ост-Индской компании, и они будут вести переговоры с любым, кто взойдет на трон.

Парави говорила спокойно, но Ануша чувствовала, что за ее словами таится нечто большее. В ее тоне слышался отголосок страха. Ануша осознала, что та далеко не все ей рассказывает. Даже подруга носит маску. Никто ей не доверяет. Хотя скорее они просто не принимают ее всерьез. Ну кто она — племянница, в чьих жилах течет английская кровь.

— Значит, будет война?

Их провинция пребывала в мире почти семьдесят лет. Но придворные поэты и музыканты перелагали истории о давних битвах, ужасных поражениях и славных победах. О воинах в золотистых одеждах, идущих в бой, чтобы умереть, и женщинах, бросающихся в погребальные костры, чтобы совершить джаухар, ритуальное самосожжение, — лишь бы не оказаться в руках завоевателя. Ануша содрогнулась. Она предпочла бы умереть в бою, а не сгореть заживо.

— Конечно нет, — с уверенностью ответила рани, но Ануша не поверила. — Если мы будем союзниками Компании, она защитит нас.

— Защитит.

Девушка сочла за благо согласиться и посмотрела вниз, на англичанина, склонившего голову, слушая раджу. Потом он поднял лицо, встретился глазами с правителем и вдруг стал яростно что-то доказывать, для убедительности рассекая рукой воздух. Ануша не поняла, что означает этот жест, но видела напряженное выражение лица золотоволосого мужчины.

Придворные отступили назад, освобождая место для танцевального выступления. Позванивая серебряными колокольчиками ножных браслетов, в зал вбежали танцовщицы и закружились в великолепно слаженном танце. Они так умело вскидывали свои яркие широкие юбки, что казалось, взрываются фейерверки. Но мужчины не удостоили даже взглядом это прекрасное зрелище, и Анушу посетило неприятное предчувствие.

Обеспокоенная и растревоженная, она отправилась к себе в спальню. В голове крутились разные мысли о возможных неприятностях из-за выходки в комнате омовений. Она действительно перешла все границы.

— Ануша.

В спальню зашла Парави и серьезно посмотрела на племянницу, листавшую какую-то книгу.

— В чем дело? — Ануша опустила книгу и отбросила назад волосы, которые тут же рассыпались по плечам.

— Мой муж желает с тобой поговорить. Лично и наедине. Он ждет тебя в моих покоях.

Ануша осознала, что в спальне нет ни одной горничной, ни Парави, ни ее собственной. Она поднялась с низкой кушетки, сунула ноги в сандалии и последовала за тетей, раздумывая о причинах приглашения.

Войдя, она увидела, что дядя один, без свиты. Его лицо освещал лишь тусклый свет небольших ламп на низеньком столике неподалеку. Ануша сделала реверанс и выжидающе замерла, удивляясь, почему Парави закрыла свое лицо шарфом.

— Майор Хериард здесь, чтобы исполнить поручение твоего отца, — сообщил Кират Джасван без всяких предисловий. — Отец беспокоится о тебе.

«Отец»! У нее бешено забилось сердце, она испытала что-то сродни страху. Что ему могло от нее понадобиться? Но тут она осознала, что именно сказал раджа.

— Здесь?

Из сумрака выступил высокий мужчина и без улыбки поклонился. Он по-прежнему был в своем индийском наряде. Тусклый свет играл на изумрудной сережке, серебряной вышивке и блестящих пуговицах шервани. Он выглядел очень необычно и одновременно естественно, как в своей алой английской форме.

— Я думала, вы прибыли от Компании, а не в качестве слуги моего отца, — вызывающе сказала Ануша на хинди.

Раджа сердито шикнул на нее, но англичанин ответил на том же языке и посмотрел дерзким, оценивающим взглядом. Никакой мужчина не имеет права так смотреть на женщину с открытым лицом, если она ему не родственница.

— Я здесь в обоих амплуа. Компанию беспокоят намерения махараджи Алтафура относительно вашей провинции. И вашего отца тоже.

— Я понимаю, почему их волнует возможная угроза Калатваху. Но с какой стати моему отцу беспокоиться обо мне после стольких лет?

Дядя не отругал ее за открытое лицо, будто она внезапно стала для него англичанкой. Анушу пронзила дрожь. Парави неслышно отступила назад в темноту.

— Вашего отца всегда интересовало, как вы живете, — раздраженно произнес мужчина по имени Хериард. Она инстинктивно покачала головой, и он нахмурился. — Когда Алтафур сделал вам брачное предложение, ваш отец счел это угрозой, возможным способом через вас оказать давление на Компанию.

«Отец знал об этом? Он так пристально за мной следит?» Потребовалось какое-то время, чтобы сквозь негодование и тревожную атмосферу осознать истинное значение сказанного.

— Я могла оказаться заложницей?

— Именно так.

— Какое ужасное беспокойство я могла причинить Компании и своему отцу!

— Ануша! — Раджа хлопнул ладонью по столу.

— Мисс Лоуренс.

— Не называйте меня так.

У нее дрожали колени, но длинные юбки это скрывали.

— Это ваше имя.

По-видимому, этот тип так разговаривает со своими солдатами. Но она не принадлежит его войску. Ануша вскинула подбородок, заодно наконец он перестанет дрожать.

Тихий голос человека, привыкшего к беспрекословному повиновению, рассек их враждебность.

— Мы с твоим отцом пришли к согласию, что тебе лучше вернуться в его дом, — произнес раджа.

— Вернуться в Калькутту? Вернуться к отцу, после того как он выгнал нас с матерью? Я ему не нужна, он просто хочет, чтобы я не помешала его политическим интригам. Я ненавижу его. Не смогу оставить Калатвах и вас, дядя, если здесь назревает опасность. Я не сбегу отсюда никогда!

Воспоминания о смеющемся высоком мужчине и придушенных рыданиях матери мешались со звуками настоящего, потрескиванием пламени и бряцаньем стали.

— Какая драма! — протянул Хериард, словно ледяным ветром сдувая танцующие картинки прошлого. Ануша едва удержалась, чтобы не дать ему пощечину. — Десять лет назад ваш отец оказался в безвыходном положении и поступил единственно возможным для него способом — по чести, — чтобы обеспечить вам с вашей матерью достойное благосостояние.

— По чести! Тьфу!

А Хериард продолжил:

— Никогда, слышите, никогда не смейте задевать честь сэра Джорджа Лоуренса в моем присутствии! Вы меня поняли?

— А иначе что? — От напряжения у нее заболела шея.

— Иначе вы об этом пожалеете. Если не хотите уезжать по приказу своего отца, сделайте это ради его высочества, вашего дяди. Или ваша обида столь глубока, что в угоду ей вы готовы поставить под угрозу безопасность королевской семьи и всей провинции?

Обида? Он спокойно называет обидой то, что они с матерью испытали, когда отец предал свою любовь и изгнал их из дома? Холодный мрамор закачался у нее под ногами. Ануша проглотила рвущуюся с языка яростную отповедь и посмотрела на дядю: