Королевский роман - Нора Робертс Страница 5

– Вы американец, Рив Макги?

Он прищурился, замешкался с ответом.

– Да, но как вы догадались?

– Ваш голос и акцент. – Она, кажется, ухватилась за него как за соломинку. – Я ведь была там, у вас на родине?

– Да, ваше высочество.

Габриела могла только предполагать, надеясь на интуицию. Или все-таки действительно помнила?

– Нет, ничего, – ответила она на его немой вопрос. Слезы подступили совсем близко, но она была дочь своего отца и сдержала их. Помолчав, чтобы справиться с волнением, Габриела продолжила уже спокойнее: – Вы можете такое вообразить? Проснуться и ничего не помнить? Моя жизнь – пустые страницы. И теперь остается ждать, когда другие заполнят их для меня. Что со мной случилось?

– Ваше высочество…

– Вы обязательно должны так ко мне обращаться?

Вспышка нетерпения, прозвучавшая в ее голосе, позабавила его, но он сдержал улыбку.

– Нет, не обязательно, – просто ответил он и устроился поудобнее на краешке кровати, – а как вы хотите, чтобы я называл вас?

– По имени. – Она нетерпеливо взглянула на повязку на запястье и капельницу. Это уже ни к чему. – Мне сказали, что меня зовут Габриела.

– Чаще вас звали Бри.

– Что ж, очень хорошо. А теперь расскажите, что произошло со мной.

– Но мы сами не знаем подробностей.

– Не может быть, – сухо заметила Габриела, внимательно изучая лицо Рива, – если не все, то что-то вам известно.

Он тоже смотрел на нее и думал, что, несмотря на внешнюю слабость и хрупкость в ней чувствуется сильная воля.

– В прошлое воскресенье, после обеда, вы отправились на автомобильную прогулку по окрестностям. На следующий день ваш автомобиль нашли пустым. За это время были звонки. О выкупе. Вас похитили и удерживали где-то. – Рив не стал говорить об угрозах и о том, что похитители обещали сделать с принцессой, если выкуп не будет выплачен. – К непомерно высокой сумме выкупа добавлялось требование освободить некоторых узников.

– Похитили… – Габриела схватила его за руку, потому что перед ней возникли смутные образы, звуки, маленькая темная комната и запах… керосина и пыли. Вспомнилась дурнота и головная боль. Страх вернулся. – Я помню кое-что, но очень плохо, – тихо сказала она. – Как сквозь дымку, которая никак не прояснится.

– Я не доктор, – Рив был потрясен тем, как отозвалось в нем ее усилие обрести себя, – но все же понимаю, что вам не стоит спешить. Все вернется, память восстановится, когда придет время. Не старайтесь слишком сильно.

– Вам легко говорить. – Она выпустила его руку. – Кто-то украл мою жизнь, мистер Макги. А какое место вы занимали в моей жизни? – прозвучал неожиданный вопрос. – Мы были любовниками?

Рив удивленно приподнял бровь. А она, кажется, не собирается ходить вокруг да около. Ее вопрос развеселил его. Потом пришло сомнение: что, если она в ужасе от такого предположения?

– Нет. Я уже говорил, вам было шестнадцать, когда мы виделись в первый и последний раз. Наши отцы – старые друзья. Они вряд ли были бы в восторге, если бы я вдруг вас соблазнил.

– Понимаю. Тогда почему вы здесь?

– Ваш отец просил меня приехать. Он беспокоится о вашей безопасности.

Габриела взглянула на кольцо на своем пальце. Очень изысканное и дорогое, странно, что оно все еще на месте. Такое великолепие и такие неухоженные руки. Она нахмурилась, что-то снова мелькнуло в памяти, словно проблеск в тумане. Она сжала кулаки, пытаясь вспомнить. Ничего.

– Отец хочет позаботиться о моей безопасности, – сказала она, не замечая, что Рив не сводит с нее пристального взгляда, как будто изучает. – Это мне понятно. Но в чем ваш интерес?

– Я работал в службах безопасности и имею опыт в подобных делах. Князь Арманд просил меня проследить, чтобы с вами не случилось ничего подобного в будущем.

Габриела слегка нахмурилась, не догадываясь, что всегда так делала, когда размышляла о чем-либо.

– Телохранитель? Но мне это абсолютно не нравится.

Быстрое и уверенное заявление. Он бросил все, примчался за тысячи миль и был сходу отвергнут.

– Вы скоро поймете, ваше высочество, что принцесса не всегда вольна выбирать и делать только вещи ей приятные, придется привыкать.

Она взглянула на него пристально и поняла, что характер подводит ее, надо знать чувство меры и сдерживаться.

– Думаю, вы правы, мистер Макги. Но не думаю, что смогу вынести постоянное присутствие рядом постороннего человека, когда вернусь домой… – Она замолчала, потому что понятия не имела, что из себя представляет ее дом. Но повторила: – Когда я вернусь домой, то найду способ выйти из этого положения, а пока скажите отцу, что я отклоняю ваше любезное предложение.

– Предложение поступило не от вас, а от вашего отца.

Рив встал, и Габриела отметила его внушительный рост и гибкость движений натренированного тела, чего не могла скрыть модная небрежность костюма. Если такой захочет остановить кого-то – он сделает это, кто бы ни встал на его пути. В этом нет никакого сомнения.

Она испытала неожиданное чувство неловкости и смущение, хотя не до конца поняла его причину. Но инстинкт подсказывал, что совершенно ни к чему, чтобы этот мужчина постоянно находился рядом. Ее жизнь и так достаточно осложнена, и Рив Макги только усилит смятение.

Когда она спросила, были ли они любовниками, эта внезапно возникшая мысль одновременно напугала ее и взволновала. Но, когда он ответил отрицательно, эмоций никаких не возникло. Она фригидная женщина? Что ж, так даже проще.

– Мне сказали, что мне двадцать пять, мистер Макги.

– Вам не обязательно звать меня так. – Рив специально повторил ее слова и увидел промелькнувшую мгновенно улыбку. Она осветила ее лицо и пропала.

– Я взрослая женщина и сама принимаю решения, как мне жить.

– Но вы – член королевской семьи Кордины и некоторые решения не можете принимать самостоятельно. – Он подошел к двери, открыл ее и остановился, держась за ручку. – У меня есть другие дела в жизни, Габриела. И лучше бы мне заняться ими, чем быть нянькой принцессы. Но даже обычные люди не всегда вольны в выборе.

Габриела дождалась, пока закроется дверь, и села. И сразу накатила дурнота, голова закружилась, захотелось снова лечь и подождать, когда кто-нибудь придет на помощь. Но, решив, что больше не вынесет неопределенности, она спустила ноги на пол, подождала, когда прекратится головокружение и отступит волна слабости. Надо привыкать к такому состоянию. Потом встала и медленно направилась к зеркалу, висевшему на стене в углу.

Она не знала, как выглядит, пугали тысячи предположений, какое у нее лицо? На мгновение закрыв глаза, она сделала глубокий вдох и взглянула в зеркало.

Первое, что пришло в голову, – слишком худая и слишком бледная. Но, кажется, не уродлива. Испытывая облегчение, стала рассматривать себя. Глаза, правда, странного цвета, но не косые и не маленькие. Подняв руку, она провела по лицу, изучая его. Она худа, хрупкого сложения, напугана. Ничем не напоминала внешне мужчину, назвавшего себя ее отцом. Его лицо было волевым, ее слабым и бледным.