Измена. Простить нельзя уйти - Элис Карма Страница 5

Она словно хомяк забивается в угол и смотрит на меня исподлобья. Глаза такие несчастные, виноватые. Мне становится не по себе оттого, что не сдержался. Я же обычно стараюсь решать проблемы мирным путём. Просто в этот раз она слишком уж сильно накосячила. Из-за этого завод едва не понёс огромные потери. Хорошо, что я заметил в последний момент и смог отыграть всё назад. Теперь вот придётся задержаться на работе.

—Простите,— одними только губами произносит она.— Меня теперь уволят, да?

—Я был бы счастлив, будь оно так!— отвечаю жёстко и вижу, как она начинает реветь.

—Марат, пожалуйста, не увольняйте! У меня мама больная. У неё кроме меня никого.

Падаю устало в офисное кресло. Не сказать, что её слёзы меня трогают. Не спохватись я, нас бы обоих выперли. Я больше удивляюсь, как она тогда без связей попала сюда.

—Вы осознаёте, что я теперь должен потратить своё личное время, чтобы всё исправить?— вздыхая спрашиваю я.— То есть вместо того, чтобы пойти домой к своей любимой жене, я вынужден тут с вами сидеть.

—Мне очень жаль,— Альбина закрывает лицо руками и начинает плакать ещё сильнее.

—Клуша…— произношу я смиренно и берусь за исправления.

Проходит минут пятнадцать прежде, чем она успокаивается. Ещё десять прежде, чем подходит и спрашивает, чем помочь. Поднимаю глаза на неё, и с удивлением замечаю решимость во взгляде. Что ж, каждый заслуживает второго шанса. Я даю ей небольшую трудоёмкую задачу, которую она быстро выполняет. Выдыхаю немного. Надеюсь, не всё ещё потеряно.

—Клуша она и есть клуша,— вздыхаю, ковыряя вилкой салат.

—Не говори так про человека,— Вера бросает на меня строгий взгляд.

—Да я просто привык к тебе и теперь думаю, что все женщины должны быть такими же умными,— говорю я. Замечаю её выражение лица и спрашиваю:— А ты чего сердитая такая? Женские дни, что ли?

Она отвечает мне просто убийственным взглядом. Потом бросает ложку на стол и уходит. Я опять не понимаю, что сделал не так. Вроде бы она обычно нормально реагирует на такие шутки. Потом я прикидываю, сколько времени прошло с нашей последней попытки зачать, и осознаю, что, возможно, шутка оказалась не такой уж шуткой. Убираю со стола и иду в комнату. Вера, завернувшись в плед, сидит на диване и смотрит в окно. Как назло у нас рядом с домом детский сад. Просто комбо, блин.

—Не получилось?— спрашиваю я, присаживаясь рядом.

—Не получилось,— почти обречённо отвечает она.

—Ну и ладно,— пытаюсь подбодрить её.— Скоро снова попробуем.

—А тебе лишь бы попробовать!— Вера вскакивает с места.— Полгода уже пробуем, Марат! А толку-то?!

В глазах Веры появляются слёзы. Ощущаю, как груз вины ложится на мои плечи. Знать бы ещё, за что.

—Вер, что я могу сделать?— спрашиваю я серьёзно.

—Оставь меня одну,— отвечает она разочарованно.

Кажется, прямо сейчас вести конструктивный диалог она не настроена. Моя милая огорчена и расстроена. И причина этих эмоций не подвластна только высшим силам. Но на них Вера не может выместить злость, а вот на мне очень даже. Вероятно, мне нужно просто смириться с этим.

Я поднимаюсь, беру бумажник и ключи и выхожу из дома. Первая мысль, что посещает меня — позвонить друзьям. Но я вдруг понимаю, что у меня сейчас нет настроения пить. А на трезвую голову общаться с кем-то у меня сейчас тоже вряд ли получится. В итоге еду к Эльвире, потому что живёт она ближе чем остальные родственники.

—Поссорились, что ли?— с порога спрашивает она, прищурившись.

—Почему сразу поссорились?— отвечаю угрюмо.

—Ты на лицо своё погляди. По-моему, всё очевидно.

Тяжело вздыхаю и иду вслед за сестрой на кухню.

—Дядя Марат!— племянник Ильяс бежит ко мне. Подхватываю и подкидываю кверху.

—Мама, я самолёт!— верещит Ильяска, а Эльвира только качает головой.

—Иди-ка, в зале прибери, самолёт. А-то папа скоро придёт, а на полу места нет ступить.

Ильяс кривится немного, но под строгим взглядом матери уходит.

—Какой!— удивляюсь я, качая головой.— Рожицу строит ещё.

—Это он ещё при тебе слушается. А так обычно ещё спорит, характер показывает. Никакого сладу нет с ними. Так что радуйся, пока своих нету.

Я невольно поджимаю губы. Знаю, что не стоит выносить сор, но слова сами собой слетают с губ. Рассказываю Эльвире обо всём: о попытках завести ребёнка, о психозе Веры и ссорах. Сестра слушает и хмурится.

—Так может вам обследование пройти?— спрашивает, когда я замолкаю.— Запишитесь к специалисту на приём, он вам назначит все анализы. А там уже будет видно, в чём проблема.

Слова Эльвиры звучат как выход. Меня даже отпускает. Я возвращаюсь домой с надеждой. Обнимаю Веру полусонную в постели. Целую тихонько в макушку.

—Вер, Эльвира говорит, может, нам обследование пройти?— говорю неуверенно. Она замирает, а потом резко разворачивается ко мне.

—Ты что, рассказал ей обо всём?!

У меня вновь холод появляется в конечностях. Ну, сейчас-то что не так?

—Ты хоть понимаешь, что теперь вся твоя родня будет знать, что у меня проблемы?

—Да почему только у тебя-то?— удивляюсь я.— Это нас двоих касается.

Вера отвечает мне болезненным взглядом. Плечи её содрогаются, на глазах выступают слёзы. Вера, поднимается и уходит на кухню. Тяжёлый вздох вырывается у меня из груди. Я знаю, что опять получил незаслуженно. Но должен быть снисходительнее в трудный период. Остаётся надеяться, что моей выдержки хватит для того, чтобы вынести это.