Все дело в любви - Джилл Шелвис Страница 5

— Я не настолько занят, — возразил Форд и обвел взглядом сидевших за столом. Перед каждой женщиной стояло несколько тарелок с изумительными на вид десертами, которые Тара, должно быть, приготовила у себя дома, поскольку кухня гостиницы еще не функционировала.

Ему захотелось попробовать их.

На столе также стояло вино, которое к его приходу практически кончилось. Все присутствующие, кроме, разумеется, самой Тары, были явно не против, чтобы он к ним присоединился.

— Кроме того, — добавил Форд, — я всегда рад вечеринке.

— Это наше «садовое сообщество». — Тара все еще преграждала ему путь к столу. — Дамы любезно согласились испробовать образцы закусок, которые смогут заказывать постояльцы гостиницы.

В животе у него заурчало, ведь он еще не обедал.

— Я отличный дегустатор, — сказал он с очаровательной улыбкой.

— Но ты ведь так занят, — заметила Тара, тоже очаровательно улыбнувшись, хотя глаза ее говорили «даже не вздумай».

— О, ну что ты, для тебя я всегда свободен. — Форд сам не знал, почему решил подразнить ее. Может быть, все дело в том, что она слишком долго делала вид, что не замечает его. Кроме того, это было просто забавно. Плюс он знал, что воспитанная в традициях Южных штатов она не сможет сказать то, что на самом деле хочет, в присутствии гостей.

Во взгляде Тары ясно читалось желание придушить. Улыбка Форда стала еще шире. Он ничего не мог с собой поделать. Впервые за долгое время он чувствовал себя живым. По‑настоящему живым.

Приняв поражение со свойственным ей благородством, Тара, все так же улыбаясь, подошла к буфету с кухонной утварью. Она взяла чистую тарелку, положила туда разных вкусностей и завернула в фольгу. Форду приготовили еду навынос.

— Дорогая, по‑моему, он хочет пить, — сказала Рани.

Форд обожал Рани.

— Да, милая, — подхватила другая женщина, — налей бедному работяге стакан чая. Не стоит позволять мужчине такого ранга пить из садового шланга.

— Спасибо, Этель, — пробормотал Форд, и поскольку не сводил взгляда с лица Тары, заметил, как во взгляде ее промелькнуло удивление. Да, Этель он тоже знал. Она была директором рекреационного центра и уже работала там, когда двадцать лет назад он засадил бейсбольный мяч в ее окно, едва не напугав до смерти. Хорошие были деньки.

— Прошу, останься, — сказала Этель Форду и похлопала по пустому стулу рядом с собой.

— Но он одет неподобающе, — возразила Тара, в очередной раз бросив взгляд на грудь Форда. Ее соски напряглись. — Существуют же правила приличия…

— Мы никому не скажем. — На этот раз голос подала Сэнди, секретарь городского совета Лаки‑Харбора. — Кроме того, можно считать, что мы на улице, так что он одет превосходно.

Сэнди ходила в одну школу с Фордом. Она была президентом класса, капитаном команды поддержки и душой компании. Форд улыбнулся ей.

Женщина улыбнулась в ответ и подмигнула.

— Муж моей сестры присматривает себе лодку, — обратилась она к нему. — С крытым верхом. Я пообещала, что попрошу твоей помощи.

— Сейчас подходящее время, — ответил Форд. — Продажи падают, так что вы наверняка получите хорошую цену. Если хочешь, чтобы я помог, дай ему мой номер.

— Какой мужчина. Он и с инструментом дружит, и в торговле разбирается, — сказала Рани и мечтательно вздохнула.

— Да уж, — проворчала Тара и бросила недовольный взгляд на Форда.

Она не хотела его обидеть, разумеется, и снова улыбнулась. Ее голос оставался мягким и нежным, но истинные чувства отражались на лице, и для каждого, кто понимал, душа ее была как открытая книга.

А Форд, хотел он того или нет, ее понимал. Он знал, что она хочет выставить его за дверь.

— Можно тебя на минутку? — спросила Тара милым голосом.

— Конечно, — ответил он так же любезно и прислонился к колонне.

— Наедине.

После чего, не дожидаясь ответа, она бросила в пакет тарелку, которую для него приготовила, налила стакан чаю и прошла мимо него в гостиницу, недовольно покачивая бедрами.

Она и не сомневалась, что он пойдет за ней.

Он смотрел ей вслед, наслаждаясь зрелищем, но не шевельнулся. Он не любил, когда им пытались командовать, даже такая умопомрачительная женщина. Пусть и дотошная, и стремящаяся все контролировать.

Разве что в постели. Там — пожалуйста, сколько угодно, особенно если и ему дают покомандовать какое‑то время.

Но было в Таре что‑то такое, что сводило его с ума. Может, внешность крутой девчонки, за которой скрывалось истерзанное сердце. Однажды она открыла ему это сердце, и, если честно, он не хотел лицезреть его снова. Чего нельзя сказать о других частях ее тела.

И опять он ничего не мог с собой поделать. У нее было шикарное тело. А еще он хотел холодного чаю. Очень хотел. Почти так же, как ее…

Так что он вошел в гостиницу следом за ней.